Его редеющие седые волосы были растрепаны. Глаза налились кровью, а исходивший от него запах алкоголя был таким сильным, что у меня кружилась голова.
Думаю, было ясно, что некоторые вещи никогда не меняются.
— Как ты? — добавил он, протягивая руку, чтобы взять меня за руку.
— Отлично, — холодно ответила я, отдергивая свою руку от его. Я не хотела его прикосновений, и он не имел права чего-либо от меня ожидать. После того, что он сделал. — А ты?
— Ты меня знаешь, — усмехнулся папа. — Я такой же, как всегда.
— Да, — выдавила я, теребя бумажный пакетик с сахаром. — И запах.
— Я ухожу, — сказал он мне. — Мне просто... нужно было немного чего-то, чтобы пережить сегодняшний день. Для храбрости.
— Ты всегда уходишь, папа, — парировала я, одновременно разочарованная и не удивленная. — Пока ты этого не сделаешь.
— Это несправедливо, — пробормотал он, и его бледная, пятнистая кожа приобрела еще более белый оттенок смерти. — Я прошел через ад и вернулся.
— А я нет? — Выпрямившись на стуле, я уронила чайную ложку, которой помешивала кофе, и уставилась на жалкое существо напротив меня. — Чего ты хочешь от меня, папа? — холодно спросила я его. — Зачем ты хотел встретиться?
— Я уезжаю, — успел пробормотать папа, прежде чем громко рыгнуть. — Назад в Голуэй.
— И? — Я скрестила руки на груди и бесстрастно уставилась на него. — Ты рассказываешь мне это, потому что?
— Я думал, ты захочешь пойти со мной?
— Нет, спасибо, — фыркнула я с отвращением. — Это все?
— Я думал, ты будешь рада меня видеть. — Папа покачал головой, словно не мог понять моей холодности по отношению к нему. — Тиган, я твой отец, и я...
— Ты не был моим отцом с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать лет, — огрызнулась я, взбешенная наглостью этого человека. — Ты убил мою мать — ты чуть не убил меня! Тебя не было рядом, когда мне нужен был отец, и уж точно не сейчас. — Откинув стул назад, я схватила сумку и встала. — Хорошей тебе жизни, Патрик.
Я бежала всю дорогу домой так быстро, как только могла, отчаянно пытаясь избавиться от ярости, бурлящей внутри.
Какого черта отец ожидал от меня?
Бросить все, чтобы вернуться к нему домой и снова жить в нестабильной обстановке?
Он действительно думал, что я смогу забыть о том, что он сделал?
Может, я была бессердечной стервой, но я не могла этого забыть, и я знала в своем сердце и душе, что никогда этого не отпущу.
Я никогда его не прощу.
Когда я вернулась в квартиру и увидела, кто сидит на нашем диване рядом с Хоуп, я чуть не заплакала. Большими, жирными слезами размером с каплю дождя.
— Я не в настроении для разговора, — предупредила я его, закрывая за собой дверь квартиры. — У меня был очень плохой день, так что если бы вы могли воздержаться от оскорблений, я была бы признательна, — добавила я, направляясь на кухню, чтобы налить стакан воды.
Мистер Картер встал и, казалось, доминировал в комнате одним своим присутствием. — Я тоже рад тебя видеть, Тиган, — холодно признал он.
— Конечно. — Я закатила глаза и боролась с желанием показать ему язык. Кайлу я не нравилась, и он не скрывал этого. Он старался быть вежливым ради своей дочери, но я была уверена, что он не раз думал о том, чтобы придушить меня. Мы старались держаться подальше друг от друга, когда он приезжал. Я все еще пыталась забыть о дерьме, которое он выплеснул в ту ночь, когда приехал в дом Хартов, и мистер Картер? Ну, думаю, я была большим и толстым напоминанием о том, почему его дочь живет за границей.
Вернувшись к Хоуп, Кайл спросил: — Ты еще не думала о том, чтобы приехать домой на Рождество?
Она покачала головой и устало вздохнула. — Мы уже говорили об этом, папа. Я остаюсь здесь с Тигс.
— Я знаю, — проворчал мистер Картер. — Но Рождество — это время для того, чтобы быть с семьей. А близнецы еще не видели свою старшую сестру.
— Как малыши? — спросила Хоуп, и я не могла не ухмыльнуться. Она была категорически против того, чтобы у родителей был еще один ребенок, но когда три месяца назад родились ее братья-близнецы, она пошла и распечатала их фотографию. Теперь она висела на стене в нашей гостиной.
— Они были бы намного лучше, если бы встретили свою сестру, — проворчал Кайл. Его взгляд метнулся ко мне, и я покраснела от смущения. Я чувствовала, как от него волнами исходит гнев, направленный на меня.
— Эй, не смотрите на меня так, — сказала я, уронив стакан в раковину, прежде чем поднять руки в защиту. — В этом можно обвинить Джордана «мудака» Портера.
Брови мистера Картера взлетели вверх от удивления, а затем он сделал то, чего я от него не ожидала.
Он на самом деле улыбнулся.
— Джордан, мудак Портер, — хихикнул он, — я знал, что есть причина, по которой ты мне нравишься, блонди.
Странное чувство, когда Кайл Картер на самом деле делает мне комплименты. Но я не была глупой. Я прекрасно знала, что единственная причина, по которой он не бросается насмешками или сопливыми комментариями в мой адрес, заключается в том, что мы оба ненавидим Джордана Портера.
Бывший парень Хоуп был номером один в списке дерьма Кайла.
Я была на втором месте.
— Спасибо… я думаю? — неловко ответила я, прежде чем снова сосредоточиться на приготовлении сэндвича.
— Надолго ты останешься в этот раз, папа? — спросила Хоуп, и мне не терпелось узнать ответ на этот вопрос, как и ей.
Кайл посмотрел на часы и вздохнул. — Я вылетаю сегодня вечером.
— О, так скоро? — пропищала я, в моем голосе слышался сарказм
Намеренно проигнорировав мой комментарий, он сосредоточился на Хоуп. Пройдясь по гостиной, он начал говорить. — Твой брат звонил мне ранее, — услышала я его тихим голосом. — Логан беспокоится о состоянии Ноа. Он снова отказался от визита.
Так, мне пора.
Оставив их говорить о Ноа, я оставила свой нетронутый сэндвич на столешнице и направилась в сторону короткого коридора к своей спальне.
Я не могла этого слушать.
Я не могла с ним справиться.
— Тебе тоже стоит это услышать, Тиган, — крикнул Кайл, остановив меня на месте. — О, подожди, я забыл, тебе наплевать на Ноа.
Видите, именно поэтому я не оставалась, когда приезжал отец Хоуп.
Он затаил на меня обиду.
— Я больше не поведусь, — предупредила я его. — Я говорила тебе миллион раз, что происходит с Ноа — не мое дело.
— Хоуп рассказала мне, что ты видела той ночью; что ты думаешь, что видела, — уверенно возразил он. — Но я готов поспорить на каждый цент, что ты ошибаешься.