— Нет, у нее нет привычки напиваться и терять сознание. — Хоуп была моей лучшей подругой, и я чувствовала себя обязанной защищать её. То, что Ноа ставит под сомнение ее моральные принципы, раздражало меня. — Ей сейчас очень плохо, — объясняла я. — Не суди ее так быстро, Ноа, когда ты не знаешь фактов.
С шипением раздражения Ноа бросился ко мне, причем быстрее, чем я ожидала, и мне пришлось заставить себя не вздрогнуть. Как только он поставил бутылку на столешницу рядом со мной и шагнул в мое личное пространство, атмосфера вокруг нас накалилась до предела.
— Как меня? —раздраженно спросил Ноа, подойдя ближе и прижав меня к холодильнику. Его темно-карие глаза пронизывали меня насквозь, заставляя чувствовать себя более открытой, чем если бы я была обнажена.
Внезапно воздух вокруг нас стал густым и влажным.
— Что значит «как меня»? — мой вопрос прозвучал задыхающимся шепотом, а кожа запылала от жара; мне пришлось подавить желание обмахивать лицо веером.
— Ты поспешила осудить меня, не зная фактов. — дыхание Ноа наполнило мои чувства, и я практически ощутила вкус мяты и алкоголя на его языке.
Наклонившись вперед, Ноа положил руки по обе стороны от моей головы, обхватив меня и прижав к себе.
— Ты оставила меня гнить на Тринадцатой улице, — тихо прошептал он. — Бросила меня, когда я больше всего в тебе нуждался.
— Ты изменил мне, Ноа, — задохнулась я, покраснев лицом и потупив взор. Все эмоции, которые я испытывала, когда мне было семнадцать, вернулись с новой силой, задушив мое сердце и разрушив мою способность рационально оценивать ситуацию. — Я не могу забыть об этом. — отвернув от него лицо, я почувствовала, как все мое тело содрогнулось. — И никогда не смогу.
Протянув руку, Ноа провел большим пальцем по моей щеке, а затем поймал мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Тогда я был полным уродом, — сказал он мне, его карие глаза обжигали меня. — И я знаю, что намеренно причинял тебе боль - не раз, - но я никогда не изменял тебе. Ни разу.
Я так хотела поверить ему, но это было бессмысленно.
Ничто не имело смысла, когда дело касалось Ноа.
— Ноа, я видела тебя. — я закрыла глаза и почувствовала горячий укус, когда слезы потекли по моим щекам. — Голым на твоей кровати - с ней на коленях. — Бросив руки между нами, я положила их на его твердую грудь и надавила, отчаянно пытаясь вернуть себе личное пространство. — Ты предал меня.
— Риз поимела меня, Тиган, — прорычал он. — Она воспользовалась мной, когда я был слишком слаб, чтобы понимать, что делаю. Черт возьми, ты была всей моей жизнью, Тиган. Какого хрена я должен был прикасаться к ней, когда у меня была ты - будущее с тобой?
— Я не знаю, почему ты так поступил со мной, ладно, — закричала я, когда мои эмоции угрожали опрокинуть мой рассудок. — Я не знаю, почему ты разорвал меня и так унизил. — Ярость бурлила внутри меня, и мне пришлось сдерживаться, иначе моя боль выплеснулась бы наружу и превратилась в неприятные слова и жестокие замечания. — Я семь лет мучилась над этим вопросом, и до сих пор не знаю!
— Ты не знаешь, потому что ошибалась на мой счет, Тиган. Ты совершила ошибку. — Ноа резко дышал мне в рот, не сводя глаз с моих. — Признай это.
— Нет, не буду. — Он снова лгал мне, как и раньше. Плести паутину лжи и завлекать меня, как паук завлекает свою жертву. — Я знаю, что я видела.
— Ты ошибаешься на мой счет, Торн, — холодно возразил Ноа. — И однажды ты это поймешь.
Вскинув подбородок, я посмотрела Ноа прямо в глаза и сказала:
— Я. Не. Верю. Тебе, — четко выговаривая каждое слово.
— А я не доверяю тебе, — ровно ответил он, не пропустив ни одного удара. — И все же мы здесь.— Ухмыльнувшись, он добавил, — Как ты думаешь, почему это происходит, Торн?
Покачав головой, я обхватила Ноа и попыталась быстро уйти - или, по крайней мере, это было бы быстро, если бы Ноа снова не схватил меня за заднюю часть ночной рубашки и не потянул резко останавливая.
— Ты должна была знать, что этот день наступит, — сказал он, стоя у меня за спиной. Его губы коснулись мочки моего уха, одна из его рук легла мне на живот, и каждый нерв в моем теле взорвался в бешеном ритме покалывающих ощущений. — Ты должна была знать, что я приду за тобой.
— Почему ты никогда не двигался дальше? — прошептала я, чувствуя, как моя решимость ослабевает.
— Дальше двигаться некуда, — жестко возразил он. — Ты должна знать это лучше, чем кто-либо другой.
«Не веди себя так глупо, Тиган. Неужели ты веришь, что он не станет искать тебя, когда выйдет на свободу? Прихватив с собой все опасности и неприятности, которые сопутствуют членам банды...»
Слова предостережения дяди Макса пронеслись в моей голове, заставив меня вздрогнуть, а мои защитные стены снова подняться.
— Тебе нужно уйти, Ноа, — дрожащим голосом прошептала я, даже не пытаясь скрыть, как он на меня влияет. По моему лицу было ясно, что я в замешательстве. — Пожалуйста. Просто. Уходи.
Ноа развернул меня в своих объятиях так быстро, что я не успела остановить его, когда он подхватил меня под бедра и поднял на ноги.
— Я не уйду, пока не получу то, за чем пришел, — ответил он глубоким хриплым тоном и повел нас к стене, не останавливаясь, пока моя спина не ударилась о штукатурку. — За тобой.
А затем он прижался своими губами к моим.
Как только наши губы соприкоснулись, из горла Ноа вырвался рык, и все мое тело охватил огонь; в животе заклокотало отчаяние.
Ощущение его рта на своем ошеломило меня и заставило подчиниться.
Обхватив его ногами за талию, я схватила его голову руками и поцеловала со страстью, которая пылала во мне уже семь лет. Все, что я чувствовала к нему, вся моя боль, все мое желание воспламенились, когда его губы коснулись моих.
Быть с Ноа было все равно что засунуть руку в огонь и наслаждаться ожогами, упиваться болью и не бояться, что пламя разгорится ярче и ослепит меня.
Может быть, алкоголь, текущий по моим венам, делал меня такой безрассудной, а может, это было временное помешательство, но, черт побери, я не могла придумать достаточно веской причины, чтобы прекратить это. В этот момент ничто не имело значения, кроме того, что этот мужчина снова был в моем теле.
Бесстыдно прижавшись к огромному телу Ноа, я позволила всей страсти, боли и желанию, накопившимся внутри, выплеснуться наружу и сразиться с ним, пока он вел нас по коридору в мою залитую лунным светом комнату.
Поставив меня на ноги, Ноа прервал наш поцелуй, чтобы стянуть через голову мою ночную рубашку, и я, не теряя времени, спустила его рубашку с широких плеч на пол спальни, а затем взялась за пряжку его ремня и быстро расстегнула его ширинку.