— У меня даже не было твоей фотографии, — прорычал Ноа мне в губы, снимая ботинки. — Все эти годы... мои воспоминания не оправдали тебя.
Протянув руку за плечо, Ноа одним движением стянул с себя кофту.
— Но я держал тебя здесь, — сказал он мне, постучав себя по виску, а затем хлопнул ладонью по груди. — И здесь.
— Ноа, я... — начала говорить я, но мои слова превратились в вздох, когда он стянул с себя джинсы и боксеры и толкнул меня на кровать.
Моя спина ударилась о матрас, а затем вес Ноа стремительно навалился на меня.
— Ничего не говори. — Он сжал мою шею своей большой рукой, и мой пульс участился, но не от страха, а от сильного возбуждения. Как будто мое тело помнило прикосновения Ноа. — Ни слова больше.
Кивнув в знак согласия, я приблизила свое лицо к его лицу и впилась в него поцелуем, давая ему понять все то, что я слишком боялась произнести вслух.
Ноа целовал меня в ответ так же неистово.
Как будто он не мог насытиться мной.
Как будто он чувствовал, что это последняя ночь в нашей жизни.
Мои пальцы прошлись по его твердому животу. Пальцы касались каждой ложбинки, запоминая тело, которое, казалось, взывало к моему.
Раздвинув мои ноги, Ноа встал между ними на колени.
— Ты моя, Торн, и сегодня я собираюсь напомнить тебе об этом.
Потянувшись вниз, он обхватил мой лобок и погладил влажные складочки, одобрительно зарычав, когда я дернулась под ним от вспыхнувшего во мне желания.
Как только его большой палец коснулся моего клитора, мои глаза закатились, а тело начало биться о его руку.
— Да, — взмолилась я, корчась от удовольствия, выгибаясь под его умелыми прикосновениями, дрожа в чистом экстазе. — Пожалуйста, Ноа.
— Хочешь еще? — промурлыкал он, увеличивая темп, сильнее прижимая большой палец к моему клитору, делая трение почти невыносимым.
Мне хотелось плакать и кричать от радости.
Этот мужчина, этот зверь-мужчина хотел меня.
Он был здесь ради меня, доминировал надо мной, овладевал мной, делал со мной все, о чем я мечтала, сколько себя помнила.
— Завтра, — хмыкнул Ноа, наклоняясь ко мне и заменяя руку своим членом. — Когда у тебя все будет болеть, пульсировать и дрожать. Вспомни, кто заставил тебя почувствовать это, — сказал он мне за несколько секунд до того, как вошел в меня. — Я, Торн, — шипел он, заполняя меня до краев своей эрекцией. — Я собираюсь, блять, испортить тебя для всех остальных мужчин. Ты будешь хороша только для меня.
— Да, - закричала я, притягивая его ближе и обхватывая ногами его талию. — Подожди, — задыхалась я. — Подожди...
Он замер внутри меня и простонал:
— Что?
— Ты выиграл сегодня бой? — вздохнула я, впиваясь когтями в его спину и притягивая его ближе.
Ноа ухмыльнулся.
— Да, детка, — прохрипел он, погружаясь в меня, заполняя меня до отказа, нанося удар за ударом. — Я выиграл бой.
Я чувствовала себя такой полной; он был таким большим, что я едва могла дышать.
— Это... э-э... замечательно. — Он был таким правильным. Внутри меня, на мне, его рот на моем, его язык на моей коже. Его вкус. Ощущение его кожи. Плоть на плоти. Это было все. Я хотела его. Я не могла отрицать этого. Я хотела его с пылом, граничащим с безумием.
Я хотела сделать с ним больше, чем могла бы сделать любая другая женщина. Поднять его на новую высоту. Ощущение его мускулов под кожей возбуждало меня сильнее, чем я могла себе представить, и я качалась на нем, отвечая на каждое его движение, втягивая его глубже.
— Черт, — прошептал Ноа через мгновение, и это был грубый гортанный звук, вырвавшийся из глубины его груди. Замерев внутри меня, я наблюдала, как пульсирует вена на его шее. — Презерватив, — прохрипел он, крепко сжимая челюсти и напрягаясь, глядя на меня черными от желания глазами.
— Не смей останавливаться, — кричала я, впиваясь когтями в его спину и раскачиваясь на нем. Знакомое чувство сдавливания дразнило мою сердцевину, заставляя бедра дрожать, а киску неконтролируемо сжиматься. — Я так близко...
В глазах Ноа промелькнуло облегчение, и он снова начал двигаться во мне.
— Слава богу, — прохрипел он, трахая меня сильнее, чем раньше.
Опустив рот к моей груди, Ноа захватил ртом один из моих покрытых камешками сосков и стал усердно сосать, неистово двигая бедрами.
— Да, — закричала я, вцепившись в простыни под собой, когда оргазм прорвался сквозь меня, сотрясая меня, заставляя неудержимо дергаться под его прекрасным телом.
Ноа не упускал ни секунды, продолжая вливаться в меня, пока мой оргазм накатывал на меня, всасывая его глубже, притягивая сильнее, доводя до того, что его большое тело содрогалось, и он опорожнялся внутри меня.
Выйдя из меня, Ноа издал вздох удовлетворения и рухнул на матрас рядом со мной.
Я вцепилась в простыни и отчаянно пыталась разобраться в своих мыслях и понять, что же, черт возьми, только что произошло.
Повернувшись на бок, подальше от Ноа, я свернулась клубочком и испытала приступ паники - разумеется, внутренний.
Я думала, что оставила все позади: все воспоминания, его запах, вкус его кожи, неоспоримое притяжение, которое горело между нами, и опасность, которую он представлял для моей жизни.
Но один час все изменил...
Ноа Мессина вернулся в мою жизнь всего на час, и я приняла его в свою постель - и в свое тело. И теперь у меня болели все места, о которых он мне говорил.
— У тебя есть татуировка. — Его голос прорвал тишину, установившуюся между нами, и все мое тело напряглось.
— Да, — прошептала я, натягивая простыню так, чтобы моя спина была закрыта от посторонних глаз. Свет, падающий из коридора, позволял ему хорошо рассмотреть мою наготу, и я вдруг стала очень стеснительной рядом с этим мужчиной.
Я почувствовала, как матрас сдвинулся под его весом, а затем прохладный ночной воздух коснулся моей голой кожи, когда рука Ноа прижалась к моей спине, мягко толкая меня на живот.
Проводя рукой по моей коже, он отодвинул простыню и провел пальцами по моей коже.
— Пре…да, — медленно произнес он, нежно касаясь каждой буквы, идущей по всей длине моего позвоночника. — Пре…, — повторил он. — да…те…
— Предательство, — тихо добавила я, оставаясь совершенно неподвижной, касаясь щекой подушки, не смея поднять лицо и позволить ему увидеть мою уязвимость
Это было слишком.
Я была слишком грубой рядом с ним.
— Это предупреждение, — наконец прошептала я, подавляя огромный поток эмоций, бурлящих внутри меня. — Напоминание.