Шон присвистнул.
— И все это произошло в течение двадцати четырех часов?
— Что я могу сказать, — пробормотала я, щеки пылали. — Нам нужно было многое наверстать.
Вскочив на ноги, Шон отправился на кухню и вернулся через несколько минут с парой стаканов в одной руке и двумя бутылками - водкой и колой - под мышкой.
— Когда я впервые увидел тебя у своей двери, я подумал, что шоколада и марафона «Друзей» будет достаточно, чтобы поднять тебе настроение. — Поставив стаканы и бутылки на журнальный столик перед нами, он наклонился и поцеловал меня в макушку, прежде чем налить нам напитки. — Но теперь я думаю, что нам нужна водка, чтобы справиться с этим дерьмовым штормом.
— Почему ты обязательно должен быть геем, Шон? — спросил я со вздохом, взяв стакан, который он протягивал мне. — Это несправедливо, — проворчала я, делая глоток водки с колой. — Ты идеальный мужчина.
Шон хихикнул.
— Ты даже не представляешь, сколько женщин в салоне задают мне этот вопрос. — Усевшись рядом со мной, он стукнул своим стаканом о мой и вздохнул.
—Ты думаешь, я сумасшедшая? — Сидя скрестив ноги на диване, я выдернула нитку из подушки на коленях и сказала. — Быть настолько... опустошенной из-за мужчины, с которым я встречалась два месяца в старшей школе?
— Официально два месяца, — поправил он, указывая пальцем в воздух. — А неофициально - гораздо дольше и глубже.
— А что, если он не сможет это пережить? — выдавила я. — Я все перебираю в памяти, и если бы я была на его месте, то вряд ли смогла бы. — Закрыв лицо руками, я подавила стон. — И просто скажи, что он может простить меня. А что, если сейчас все по-другому? — прошептала я. — Что, если эта чертова химия жажды крови между нами угаснет?
— Если ты не попробуешь, то проведешь остаток жизни в сомнениях и сожалениях, — сказал он мне.
Я знала, что он прав, но я была в ужасе.
Я больше никогда не хотела испытывать боль от того, что мое сердце разбито Ноа Мессина, намеренно или нет. Я не была уверена, что переживу такую боль дважды за свою жизнь.
— Во мне нет ничего необычного, Шон, — призналась я. — А Ноа? Он живет в другом мире, чем мы. Супермодели сбрасывают ради него свои трусики. Я никак не могу с ним конкурировать.
— Тебе не нужно ни с кем конкурировать, Тиган. Вот чего ты, похоже, не понимаешь, — сказал он. — Этот человек пролетел через полмира и приземлился у тебя на пороге. — Покачав головой, он нетерпеливо вздохнул. — По-моему, это не говорит о конце пути.
— Не говорит?
— Нет, Тиган, не говорит, — раздраженно ответил он. — Это говорит о том, что мужчиной движет отчаяние, преданность и любовь. — Шон хлопнул рукой по моему бедру, сжал и сказал. — Он здесь. Он горячий и чертовски твой. И что ты собираешься с этим делать?
ГЛАВА 27
Тиган
Весь день пятницы я провела свернувшись на кровати, игнорируя звонки Лиама и избегая любого контакта с внешним миром, буквально слишком пристыженная, чтобы поднять лицо с промокшей от слез подушки. Я не завтракала и не обедала. Не было аппетита.
Голос Ноа остался в моей голове. Его лицо было главной темой каждой моей мысли в течение всего дня, и я не могла перестать терзать себя этой отвратительной правдой.
Ноа провел серьезный срок в тюрьме.
Из-за меня.
Он вышел раньше срока.
Макс выдвинул против него обвинения.
Из-за меня.
Он был в карьере той ночью.
Из-за меня.
Он отказался от своей свободы, чтобы уберечь меня.
Кайл Картер был прав с самого начала. Я ненавидела то, как этот человек всегда был чертовски прав. Это так бесило. Я должна была послушать его. Я должна была послушать свое сердце, а не свою глупую гордость. Посмотрите, куда меня привела гордость. Семь лет горечи и сожалений.
«Я хотел доказать свою точку зрения. Я хотел посмотреть, смогу ли я все еще уложить тебя на спину с широко раздвинутыми ногами, и оказалось, что я могу. Ты была целью, которую нужно было достичь. Вот и все».
Гордость и упрямство не дали мне побежать к нему обратно, броситься к его ногам и молить о прощении. Боль в его глазах преследовала меня. Я видела ее в этих карих глубинах. Я видела боль, которую я причинила, когда задавала ему вопросы. Я также видела правду.
Честно говоря, я не могла понять, почему он уделил мне столько времени, не говоря уже о том, чтобы выслушивать все мои измышления, когда я подвела его самым ужасным образом. Я была эмоционально истощена и жалела себя, и никакое количество шоколада и алкоголя не могло облегчить боль.
К субботнему полудню депрессия окончательно вошла в колею, как и голод. Я приготовила лапшу в микроволновке и съела ее наполовину сырой, не потрудившись больше ее варить. В любом случае, я не заслуживала полностью приготовленной еды. Когда я закончила есть хрустящую лапшу, я сделала то, чего не делала годами.
Достав гитару из чехла, я повесила ремень на плечо и взяла медиатор. Я не играла с восемнадцати лет, я не могла этого вынести; но в тот момент, когда мои пальцы коснулись струн, я поняла, что это как езда на велосипеде.
Позволяя пальцам скользить по струнам, я закрыла глаза и спела собственную акустическую версию Ring of Fire Джонни Кэша, перебирая пальцами инструментальные партии, погружаясь в сладкую мелодию.
Чувствуя каждую ноту в глубине души, подразумевая каждую строчку, которая слетала с моих губ, я запела припев во всю силу своих легких, выпуская вместе с ним все невысказанные слова, терзавшие меня изнутри.
Моя входная дверь распахнулась, и я упала с дивана посреди песни, приняв удар на свое тело в попытке защитить свою гитару.
— Иисус Христос! — прошипела я, лежа на спине и разинув рот на Шона, который стоял в дверях моей квартиры. — Как ты вошел?
— Она была не заперта, детка, — весело объявил Шон, войдя в мою квартиру с кучей косметических средств в руках. Бросив то, что он нес, на кухонную столешницу, он направился ко мне.
— Кстати, приятный голос, — добавил он, забирая у меня гитару и убирая ее обратно в чехол. — Я не знал, что ты играешь.
Поднявшись на ноги, я потерла бедро, которое саднило от падения.
— Раньше играла, — пробормотала я в замешательстве. — Я была уверена, что заперла эту дверь.
На самом деле, я и вправду была уверена. За эти годы у нас с Хоуп было много споров, потому что я была такой, цитирую, «занудной» в вопросе охраны квартиры. В свою защиту скажу, что Хоуп никогда не похищал из сна качок с татуированной головой, и за ней не гналась толпа. Я считала, что мои привычки вполне оправданы, поэтому я так удивилась, что оставила дверь незапертой прошлой ночью.