Еще раз посмотревшись в зеркало, я вышел из комнаты. Торнадо стоял перед зеркалом и подводил глаза. На нем была белая рубашка, черные брюки и туфли. На ремне все те же неизменные счеты с кистью. Волосы собраны в хвост. Он ничем бы не выделялся из толпы населения Гамбурга. Ну, если только длиной волос.
— Пошли? – неуверенно спросил я. Он открыл дверь и подвинулся, пропуская меня вперед. Я поднялся по лестнице и зажмурился от яркого дневного света.
Торнадо не мог открыть глаза минут пять. Я посмотрел на него. Он взъерошился и надулся. Ему было явно неуютно. Я улыбнулся и, схватив его за руку и не дав ему опомниться, уже тащил его по улице. Он особо не сопротивлялся. Осмотревшись, я попытался определить район, в котором мы находились. Я знал город как свои пять пальцев. Мы были недалеко от аллеи Менкеберштрассе. В моей голове родилась гениальная идея.
— Ты видел храм торговли Гамбурга? – и, не дождавшись ответа, потащил его по направлению к аллее.
Через несколько метров я уже с гордостью показывал ему большое серое здание. Мы находились в самом сердце Гамбурга, на Менкеберштрассе. Я любил это место, центр торговли. Здесь можно было найти абсолютно все, что душе угодно. Я видел, с каким восторгом осматривал это все Торнадо.
— Признайся, такого ты никогда не видел – я потащил его внутрь большого универмага. Над входом висели большие буквы «Хортен».
Зайдя в здание, я осмотрелся. Глаза сразу разбежались. Мы попали в продуктовый отдел. Чего здесь только не было. Торнадо сразу приметил морепродукты для суши и торчал у прилавка. Я разглядывал фрукты. Толстая женщина в цветастом халате подозрительно смотрела на меня.
— Вам подсказать? – с неохотой спросила она, отгоняя от себя муху.
— Нет-нет, я просто смотрю, – я заспешил от прилавка и подошел к Торнадо. Тот тыкал вилкой в какую-то рыбу. Продавец-таец что-то говорил ему на китайском языке. Торнадо согласно кивал в ответ, нюхая рыбу. Таец улыбнулся и стал заворачивать рыбу.
После прогулки по пищевым рядам, мы поднялись на второй этаж и оказались в еще более соблазнительном рае одежды. Выпросив у Торнадо денег, я бегал по всем отделам. Мне надоело ходить в одном и том же, а возвращаться домой мне запретили. Торнадо оживился только у восточного отдела. Он брезгливо перебирал ароматические палочки и с видом знатока осматривал китайские фонарики.
Вышли мы из универмага нагруженные пакетами. Торнадо оказался тем еще покупателем. Мы потратили час только на выбор палочек для еды. Но хотя бы купили мне одежду.
Выйдя на улицу, я огляделся.
— Может, сходим перекусить? – предложил я. Торнадо молча кивнул. Я потащил его в кафе.
Мы пришли ко входу в маленькую кафешку. Мимо нас прошли двое полицейских. Торнадо опустил глаза и попытался спрятаться за меня. Подойдя к барной стойке, я начал листать меню. Торнадо стоял по соседству и листал меню с напитками. Заказав по порции чизкейка с кофе, мы сели за столик. Оставив Торнадо дожидаться официанта с едой, я вышел в туалет. Помыв руки, я посмотрел в зеркало. Волосы опять торчали, глаза какого-то мутного болотного цвета. Да, красотища. Успокаивало только то, что стены в туалете были синими. А рядом с таким цветом я всегда бледнел.
Я вышел из туалета. Торнадо на месте не было. Он стоял у стойки и ругался с официантом.
— Что вы принесли? По-вашему это чизкейк? – вопрошал он, тыча официанта в грудь.
— Нормальный чизкейк, – громко вещал официант. По его лицу медленно растекалась краснота.
— Да я перережу тебе горло, сукин ты сын! – голос Торнадо садился.
Я оттащил его от официанта. Тот стоял с обалдевшим лицом и глядел на нас все то время, что мы присутствовали в кафе. Чизкейк все-таки был доеден, кофе выпито, и мы отправились на бульвар фонтанов.
Это было моим самым любимым местом во всем городе. Здесь были фонтаны на любой выбор. Торнадо обходил каждый фонтан. Мне нравился фонтан с золотым львом, из пасти которого с брызгами выливалась вода. Был здесь и водолей с кувшином, и слоны, и русалка, расчесывающая свои волосы. Слышался детский смех. Родители, поставив своих отпрысков на бордюры, щелкали фотоаппаратами.
С бульвара фонтанов мы пошли гулять по проспекту. Вечерело. Свежий ветерок приятно обдувал лицо. Пройдя приличное расстояние, я увидел магазин с вывеской «ритуальные услуги». Я остановился. Торнадо обернулся.
— Поедем на кладбище? – тихо спросил я.
Он кивнул. Я повел его на троллейбусную остановку. На остановке толпился народ. Все спешили с работ домой. Я наступил на чей-то пакет. Тут же я услышал гневный вопль старухи:
— Эй, шары разуй, смотри куда наступаешь – потрясая палкой, орала она. Тут же вся остановка повернула к нам головы.
— Извините, – пробурчал я, пытаясь смыться. Куда там.
— Вот я тебя сейчас палкой, – она замахнулась клюкой, как вдруг между нами вырос Торнадо. Старушка, указывая на него палкой, продолжала вопить:
— А ты чего лезешь? Хоть бы подстригся, неряха!
От расправы ее спас вовремя подъехавший троллейбус. Нас подхватил поток людей, устремившийся внутрь. Троллейбус тяжело вздохнул и закрыл двери. Я оказался прижат со всех сторон. С одной стороны меня прижимал потный дядька. Пахло от него просто невыносимо. Я отвернулся от него и на сей раз встретился с затылком Торнадо. На следующей остановке народу добавилось настолько, что меня плотно прижали к его спине. Потный дядька куда-то делся, на его месте появилась необъятных размеров женщина, от которой пахло духами так, как будто она на себя вылила сразу весь флакон. Волосы Торнадо, конечно, были лучшим вариантом в этой ситуации.
Мы проезжали остановку за остановкой. Народу становилось все меньше. Дышать было легче.
Выйдя на предпоследней остановке, я увидел резные ограды. Пахло свежей землей. У ограды стоял лоток с цветами. Милая старушка в платке сидела рядом с лотком и читала газету. Торнадо положил руку мне на плечо и подошел к лотку.
— Сколько? – сухо спросил он, вытягивая палец и указывая на фиолетовые ирисы.
Старушка молча достала ценник. Я смутился. Не хотелось разбивать Торнадо на лишние траты.
Торнадо взял в руки восемь ирисов и двинулся к входу на кладбище. Я медленно шел за ним.