— Все потом. Я позвоню, обещаю.
— Где ты пропадаешь? Расскажи мне, – она всхлипнула. Я подошел к ней и поцеловал в щеку.
— Я у друга. Со мной все будет хорошо, – я подошел к полке и взял загранпаспорт. Сунув его в карман, я вышел из комнаты. Марта стояла, скрестив руки на груди.
— Куда ты? Что за друг? Куда ты собрался ехать?
— Я позвоню. Жди моего звонка, – выпалил я, выскакивая за порог. Марта с печалью смотрела мне вслед.
Я со злостью смотрел на Торнадо. Мы шли по третьей авеню, немного левее от главного проспекта. Здесь было тихо и безлюдно.
— Я так огорчил Марту, – говорил я. Представляю, что она чувствует.
— Зато взял загранпаспорт, – отозвался Торнадо.
— Зачем ты убил отца Лу? – моему негодованию просто не было предела.
— Со временем к тебе придет понимание, – ответил он.
Вскоре я уже стоял на кухне и кипятился. Торнадо убил отца моего лучшего друга – Лу. И правда, мир тесен. Мистер Франчес никому не причинял вреда, честно работал и никогда не брал чужого. Сложно представить, что его больше нет.
Внезапно в дверном проеме кухни появился Торнадо. Я с тоской посмотрел на него.
— Что это? – он держал в руках мой блокнот. Я остолбенел.
— Блокнот… — с хрипом ответил я. – Ты читал?
— Читал. Ты правда считаешь меня таким? – его голос теплел с каждой интонацией.
— Каким? – мне стало интересно.
— Сильным и в то же время мягким. Загадочным и необыкновенным, – он близко подошел ко мне. Стало тихо. Даже холодильник, который обычно громко жужжал, не издавал ни звука.
— Да, считаю, – тихо ответил я. Я слышал его дыхание.
— Все видели во мне только монстра. А ты… Кто ты такой? – тихо ответил он. У меня закружилась голова. Я просто знал, что какая-нибудь фигня обязательно произойдет. И она произошла. Это я уже не забуду никогда.
Он дотронулся губами до моих. «Уже на все плевать» — пронеслось у меня в голове. Я запустил руки под его рубашку и прижал к себе.
— Что я делаю? – спросил я, чтобы просто услышать свой голос. Это походило на абсурдный сон. Я и Торнадо. Просто обалдеть…
Я покусывал его нижнюю губу. Он тяжело дышал, закрывая глаза и облизываясь. Я гладил его по спине. Он был невыносимо горячим. Я начал ожесточенно целовать его, спускаясь к шее. Под моими губами билась сонная артерия. Я слегка прикусил кожу, оставляя едва заметный засос. Стоять на ногах уже не был сил. Отрываясь от него, я взял его за руку и потащил в комнату. Мы упали на кровать одновременно. Я тут же лег на него сверху и начал покрывать его лицо поцелуями. Боже, он был невероятно красив в этот момент. Его руки обнимали меня за поясницу. Я просто сходил с ума.
Дрожащими пальцами я расстегивал пуговицы на его рубашке. Торнадо терся об меня пахом. От каждого его движения я возбуждался все больше и больше.
Швырнув его рубашку на пол, я снова приник губами к его шее. На шее находился кожаный шнурок. Я опустил глаза и разглядел подвеску с каким-то иероглифом. Я языком отодвинул подвеску в сторону. Торнадо глубоко вздохнул. Кончиком языка я чертил дорожку по шее, затем по груди, потом обвел пупок и остановился на пряжке ремня. Расстегнув ремень и ширинку, я медленно снял с него джинсы. Позолоченные счеты жалобно звякнули, когда я отбросил штаны в угол.
Торнадо привстал и снял с меня футболку. Дрожа от возбуждения, я просто сорвал с себя штаны. Он выразительно посмотрел на мои боксеры. У меня было такое чувство, что они сейчас просто порвутся. Я был возбужден до предела. Но стоило еще себя помучить.
Я погладил его по груди. Затем обхватил губами левый сосок и стал поглаживать его языком, чем вызывал довольные вздохи Торнадо.
Не отрываясь от соска, я нащупал руками его хипсы и потянул их вниз. Торнадо издал какой-то птичий звук и улыбнулся. Я поцеловал его в губы.
— Это безумие, – хрипел я.
— Продолжай, – прошептал он, гладя меня по шее.
Одним движением я снял с себя боксеры. Счастье, не порвал.
Торнадо заметно покраснел. Облизнув пересохшие губы, я провел пальцами по его волосам, снимая с них резинку. Я встретился с его взглядом. Его глаза были абсолютно черными.
Я согнул в коленях его ноги и забросил к себе на плечи. Не помню, откуда я узнал этот прием. Кажется, это из какой-то порнухи. Торнадо обхватил себя за бедра и закрыл глаза. Он мелко подрагивал от возбуждения.
Я прижал головку к его анусу. Торнадо резко дернулся. Я утешительно похлопал его по бедру и начал медленно входить. Слишком тесно и сухо.
Мои уши резанул дикий крик боли. На миг мне показалось, что я оглох. Я поспешно вышел из него и накрыл его губы своими. Он стонал мне в рот от боли. Что же делать? Не звонить же Майклу? Думай, Том, думай.
— Попробуем еще? – прошептал я, опуская его ноги на кровать. Торнадо затравленно посмотрел на меня и кивнул. Похоже, ему было действительно больно. Я одной рукой обнял его за попу и подтянул к себе.
Я заново стал целовать его грудь, покусывая за вновь набухшие соски. Торнадо гладил меня по волосам, изредка накручивая пряди на палец. Я провел пальцем по его тонкому, длинному порезу на боку. Он судорожно выдохнул. Его ладони мягко гладили мою грудь. Я прикоснулся к его губам большим пальцем, заставляя приоткрыть рот. Затем скользнул указательным пальцем по его языку. Торнадо откуда-то знал, что от него требовалось. Обхватив палец губами, он стал шумно посасывать его. Эти звуки… Запах разгоряченных тел… Это возбуждало меня так, что мне казалось, будто мой член просто разорвется, если я не войду в него.
Я добавил средний палец. Торнадо причмокивал, посасывал, обвивался языком вокруг пальцев и сам возбуждался от этого. Хотелось бы почувствовать его язык на моем члене.
Отгоняя от себя мысли о минете, я одной рукой забросил поочередно его ноги себе на плечи и вытащил из его рта мокрые пальцы.
— Расслабься, – прошелестел я, проводя мизинцем между складочек его ягодиц и медленно вводя в отверстие указательный палец. Торнадо охнул и тихо заскулил. Я задохнулся от ощущений. Там было очень узко, очень горячо и очень мокро.
Второй палец я всунул раза с пятого. Торнадо шипел, ругался и обещал снести мне голову, как только это закончится. Два пальца туго проходили, но я пытался раздвинуть их наподобие ножниц. Попутно я смотрел на Торнадо. Он кусал губы от боли и тихо кряхтел. Я шевелил пальцами и проникался ощущениями. С моего члена давно капала смазка. Руки уже просто просились плюнуть на все и просто подрочить. Но мне нравилось терпеть, испытывать свой организм.