Мужчина и девушка переглянулись и пошли за мастером в дом. Я остался во дворе. У учителя хватит смелости сказать, что свадьбы не будет? Представляю себе лица Фэй. Интересно, у них в Китае разрешены однополые браки?
Я сел на крыльцо и стал покусывать губы. Я волновался. Вдруг эти Фэй окажутся теми еще головорезами, похуже клана Куй? Испугавшись собственных мыслей, я вошел в дом и остановился у закрытой двери кухни. Оттуда доносились сбивчивые голоса. Кажется, пока все шло нормально. Ну, относительно.
Я пришел в комнату к Биллу. Он хмуро посмотрел на меня.
— Что, эти приперлись?
— А ты откуда знаешь? – я сел на кровать.
— Учитель заглянул ко мне и предупредил. Как думаешь, они сильно разозлятся?
— Не знаю… — я погладил его по руке. – Есть будешь?
— Попозже, – отозвался он.
Мы молчали, прислушиваясь к звукам на кухне. Кто-то что-то прокричал. Хлопали двери. В доме явно происходило какое-то оживление, а я не мог оторвать взгляда от глаз Торнадо. Мы просто гипнотизировали друг друга.
Так же молча, я навис над ним и поцеловал, гладя его по щекам.
— Том… — прошептал он, обнимая меня. Я дотронулся губами до его уха.
— Скажи мне, у вас разрешены гей-свадьбы? – еле слышно проговорил я.
— Нет, геев на 10 лет сажают, – хихикнул он. Я стушевался.
— Несправедливо, – я стал осторожно расстегивать пуговицы на его пижаме. Поспешно сняв с себя футболку, я бросил ее на стул. Торнадо выпутался из кофты от пижамы. Одной рукой я прижал его к себе, другой оттянул резинку от его штанов и скользнул ладонью по заднице, похотливо улыбаясь.
— Иди ко мне, мой сладкий, – хрипло сказал я, подтягивая его к себе. И в тот момент когда я, дрожа от нетерпения, почти раздел его, дверь медленно открылась.
— Учитель, вы как всегда не вовремя, – прошипел я, замирая. Торнадо громко рассмеялся и прикрылся одеялом, спихивая меня на пол.
— Заканчивайте свои светло-синие делишки. Я только что выпроводил Лули и ее отца. Вы хоть понимаете, что я нарушил закон воли и разума?
— Что за закон? – спросил я, поднимаясь с пола и натягивая футболку.
— Закон, связывающий семьи, — ответил за учителя Торнадо. – Когда Лули и я родились, хранители кланов заключили негласный договор, в котором записан закон воли и разума. Мы должны были объединить семьи.
— И что теперь будет? – я сел на стул.
— Они будут решать эту проблему всей семьей. Конечно, я не сказал им, что вы… э-м-м-м... Любите друг друга, но довольно твердо дал понять, что Джанджи я не отдам.
Минут пять мы молчали. Первым ожил Торнадо.
— Мне бы в ванную… — сказал он.
— Тебе еще нельзя вставать, – отреагировал учитель.
— А меня Том отнесет.
Мастер что-то пробурчал, но все же вышел из комнаты. Я подошел к кровати и нагнулся. Билл обнял меня за шею. Я поднял его и потащил в ванную.
Когда мы зашли в ванную, нас там ждал неприятный сюрприз в виде Нордона, уютно устроившегося в ванне и сладко спавшего. Я гаркнул на него. Испуганный пес мигом вылетел из ванны и с громким лаем кинулся по коридору. Я закрыл дверь на шпингалет (естественно, от учителя) и стал помогать ему раздеваться. Затем аккуратно положил Торнадо в ванну.
— Холодная, – передернулся он. Я заткнул ванну пробкой, открыл воду и сел на бортик ванны. Ванна медленно наполнялась теплой водой. Я опустил руку в воду и погладил Билла по животу. Он блаженно закрыл глаза и улыбнулся.
— Ты выполнил свою миссию, значит можешь обрезать волосы? – спросил я, перебивая шум воды.
— Да, теперь могу.
— А мне они очень нравятся, – я вытащил из-под воды потяжелевшие волосы.
— Значит оставлю.
Я достал с полки мочалку.
— Ну что, грязнуля, будем отмываться, – весело сказал я, намыливая мочалку. Затем аккуратно начал водить мочалкой по его коже, стараясь не задевать ран. Самая большая оказалась на спине. Я провел рядом с раной пальцем и вопросительно посмотрел на Торнадо.
— Да, кто-то напал со спины, – ответил на мой немой вопрос он.
— Козлы, – вынес я вердикт. Хотя о мертвых либо хорошо, либо ничего.
После ванны я завернул Билла с полотенце и понес на кровать. Затем, напевая себе под нос какую-то песню, побрел на кухню. Как всегда, ничего, кроме риса. Похоже, все схавали гости. Ну ладно, от риса никто не умирал. Навалив в чашу зерна, я принес еду в комнату. Торнадо сморщился.
— Опять рис?
— Там больше ничего не наблюдалось, ешь, – я отдал ему чашу, палочки, пожелал приятного аппетита и ретировался из дома. Мне хотелось прогуляться и подышать свежим воздухом. Но только я вышел за калитку, как услышал голос мастера:
— Далеко собрался?
Я обернулся.
— Учитель, как вы так тихо ходите? – спросил я. Учитель поднял глаза к небу.
— Очень легко и просто. Это ты, когда ходишь, сопишь как буйвол.
— Я счастлив, – пробормотал я. Учитель проводил меня взглядом до самого пастбища. Нет, все-таки я ему не нравлюсь. Определенно не нравлюсь. Оно и понятно: приехал какой-то фраер и забрал последнего члена клана Фа.
Пока я добирался до пастбища, я мечтал. Вот приезжаю с Биллом в Гамбург, все рассказываю Марте. Лу и Майклу говорить ничего нельзя, засмеют и будут дарить мне на каждый праздник голубые бантики и платочки.
Дуглас, конечно, навешает за статью. Ну и ладно, попрошу его взять Билла на работу. Особенно если у последнего будут чистые новые документы. Кто же будет знать о его прошлом, кроме меня?
Когда я добрался до пастбища, я сел на мягкую траву. Уже вечерело, поэтому живности на поле было не так много. Пара лошадей и маленькое стадо коз. Я засунул в рот травинку и лег на землю. Небо медленно меняло цвета. Из бледно-голубого становилось бледно-оранжевым. В душе прояснялось. Я пожевывал травинку и улыбался. До чего же все хорошо складывалось. Главное не сглазить.
Рядом со мной обозначилось какое-то шевеление. Я резко сел, выплевывая травинку. Под моим боком лежал маленький козлик, очевидно, принявший меня за козу. Просто обалдеть, я так похож на животное?
Я осторожно отодвинул козлика от себя. Он вскочил на ножки и обижено замекал.
— Малыш, ты ошибся мамой, – я хотел было дотронуться до его шерстки, но козлик вдруг резво отскочил и бросился наутек.