Мы видим, что четыре из шести механизированных корпусов находились достаточно близко от границы – не далее 100–120 км., а отдельные дивизии уж очень близко от неё: 22 танковая дивизия – непосредственно на границе в Бресте, 29-я танковая дивизия в 40 км. от границы в районе Гродно. В этих 4-х корпусах насчитывалось 2295 танков, в том числе 472 КВ и Т-34.
Киевский ОВО
4-й МК [8- я ТД, 32-я ТД, 81-я МД] генерал-майора Власова А. А. - 979 танка, в том числе 414 КВ и Т-34 – располагался в районе Львова в 130 км. от границы. 20 июня по боевой тревоге были подняты 8-я ТД и 81-я МД для выдвижения в районы сосредоточения (8-я ТД – в район Дубровица, 81-я МД – в район Янов). Уже 20–21 июня войска 4-го корпуса покинули эти районы и начали выдвижение западнее. 32-я ТД приказ о выдвижении получила в 2 часа ночи 22 июня. (http://mechcorps.rkka.ru/files/mechcorps/pages/4_meh.htm)
8-й МК [12- я ТД, 34-я ТД, 7-я МД] генерал-лейтенанта Рябышева Д. И. - 899 танков, в том числе 171 КВ и Т-34 – располагался в районе Стрый – Судовая Вишня – Дрогобыч в 60 км. от границы. 20 июня командир корпуса Рябышев Д. И. от командующего войсками Киевского Особого военного округа генерал-полковника М. П. Кирпоноса получил совершенно секретный пакет, в котором предписывалось командиру корпуса лично незамедлительно выехать к границе и произвести рекогносцировку района предполагаемых действий 8-го механизированного корпуса. Рябышев немедленно отправился из Дрогобыча через Перемышль к пограничной реке Сан. Два дня – 20 и 21 июня – ушло на выполнение приказа командующего (Рябышев Д. И. Первый год войны. — М.: Воениздат, 1990. Стр.6–9). Началась война и результаты рекогносцировки не пригодились.
9-й МК [20- я ТД, 35-я ТД, 131-я МД] генерал-майора Рокоссовского К. К. - 316 танков – располагался в районе Новоград-Волынск – Шепетовка в 260 км. от границы.
Сравним свидетельства трех командиров РККА.
Командир 131-й мотострелковой дивизии полковник Н.Калинин: "10 июня мы выехали в город Луцк на учения, которые проводил генерал армии К. А. Мерецков. В них участвовали штаб 5-й армии и штабы корпусов. Командиры дивизий были посредниками или наблюдателями. 15 июня игра закончилась. После подведения итогов Рокоссовский собрал командиров дивизий 9-го мехкорпуса и приказал срочно выехать в соединения. … От Луцка до Новоград-Волынского мы ехали всю ночь. Домой прибыли на рассвете. … Новая неделя ничем пока не отличалась от предыдущей. Та же учеба, те же заботы. Ближе к концу ее я вспомнил об уговоре с Рокоссовским поехать на рыбную ловлю и стал ждать звонка. Он раздался 20 июня. Настроение у Константина Константиновича, видно, было превосходное.
— Итак, завтра едем, — сказал он. — Приглашайте всех желающих, веселее будет. Не забудьте взять приправ. Рыба будет, утки тоже наверняка. О времени выезда сообщу.
Однако нашим замыслам не суждено было свершиться. В субботу вечером Рокоссовский дал знать:
— Рыбалка отменяется. Из Курска приехали артисты…
Во время представления вдруг стали появляться посыльные и вызывать куда-то командиров. Дошел черед и до меня. Оказалось, что это Рокоссовский приглашал нас по одному в штаб.
— Николай Васильевич, — сказал он мне, — раз уж рыбалка отменена, не теряйте ни минуты, заканчивайте все, что у вас еще не доделано по дивизии. Надо быть готовыми ко всему…
— Ясно, товарищ генерал-майор.
— После концерта поезжайте в лагерь. И никаких отлучек!
— Есть!
На душе у меня стало тревожно. Конечно, мы все это время стремились держать подразделения и части в полной боевой готовности, даже артиллерию свою не отправили на окружной сбор. Но все же было неспокойно – ведь корпус находился в стадии формирования.
В 4 часа утра Рокоссовский вызвал к себе меня и моего заместителя по политчасти Я. Н. Григорьева.
— Объявляю боевую тревогу, — сказал он. — Война! Вашей дивизии быть готовой к выступлению в Луцк. Время объявлю дополнительно. " Калинин Н. В. Это в сердце моем навсегда. — М.: Воениздат, 1967, стр. 7 – 9
Командир 9-го механизированного корпуса генерал-майор Рокоссовский К.К.: "В мае 1941 года новый командующий Киевским Особым военным округом М. П. Кирпонос провел полевую поездку фронтового масштаба. В ней принимал участие и наш мехкорпус, взаимодействуя с 5-й общевойсковой армией на направлении Ровно, Луцк, Ковель.
В дни полевой поездки я ознакомился с приграничной местностью на направлении вероятных действий корпуса и на других участках. Строительство укрепленного района только развертывалось. …
Еще во время окружной полевой поездки я беседовал с некоторыми товарищами из высшего командного состава. Это были генералы И. И. Федюнинский, С. М. Кондрусев, Ф. В. Камков (командиры стрелкового, механизированного и кавалерийского корпусов). У них, как и у меня, сложилось мнение, что мы находимся накануне войны с гитлеровской Германией. Однажды заночевал в Ковеле у Ивана Ивановича Федюнинского. Он оказался гостеприимным хозяином. Разговор все о том же: много беспечности. Из штаба округа, например, последовало распоряжение, целесообразность которого трудно было объяснить в той тревожной обстановке. Войскам было приказано выслать артиллерию на полигоны, находившиеся в приграничной зоне. Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию. Доказали, что можем отработать все упражнения у себя на месте. И это выручило нас в будущем. Договорились с И. И. Федюнинским о взаимодействии, наших соединений, еще раз прикинули, что предпринять, дабы не быть захваченными врасплох, когда придется идти в бой. …
21 июня я проводил разбор командно-штабного ночного корпусного учения. Закончив дела, пригласил командиров дивизий в выходной на рассвете отправиться на рыбалку. Но вечером кому-то из нашего штаба сообщили по линии погранвойск, что на заставу перебежал ефрейтор немецкой армии, по национальности поляк, из Познани, и утверждает: 22 июня немцы нападут на Советский Союз.
Выезд на рыбалку я решил отменить. Позвонил по телефону командирам дивизий, поделился с ними полученным с границы сообщением. Поговорили мы и у себя в штабе корпуса. Решили все держать наготове…
Рокоссовский К. К. Солдатский долг. — М.: Воениздат, 1988. стр. 8 – 10
Командир 15-го стрелкового корпуса полковник Федюнинский И.И.: "20 июня, возвращаясь из района учений, ко мне заехал командир механизированного корпуса генерал К. К. Рокоссовский. Мы откровенно разговорились. Рокоссовский разделял мои опасения. Его тоже беспокоила сложившаяся обстановка и наша чрезмерная боязнь вызвать провокацию, боязнь, которая шла во вред боевой готовности расположенных у границы войск.
Я предложил генералу остаться ночевать, но он, поблагодарив, отказался:
— В такое время лучше быть ближе к своим частям."
Федюнинский И. И. Поднятые по тревоге. — М.: Воениздат, 1961. стр. 12
Свидетельства уважаемых командиров противоречат друг – другу, по нужно учесть особенность стиля мемуаров наших военачальников – они чуть-чуть не договаривают. Так, маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский умолчал о визите 20-го июня генерал-майора К. Рокоссовского к командиру 15-го стрелкового корпуса полковнику И. Федюнинскому в Ковель, о котором поведал генерал армии И. И. Федюнинский. Есть противоречия между воспоминаниями Н. Калинина и К. Рокоссовского: Калинин пишет о том, что после штабных учений 5-й армии с 15 июня 1941 г. всю предвоенную неделю занимался обычной боевой учёбой в своей дивизии и не упоминает ни о каком корпусном учении и разборе его результатов, о чём пишет К. Рокоссовский. С большой степени вероятности можно предположить, что, выполняя приказ командования Киевского ОВО, в районе Ковеля генерал-майор К. К. Рокоссовский, подобно командиру 8-го мехкорпуса генерал-лейтенанту Д. И. Рябышеву, проводил рекогносцировку, тогда и заехал к Федюнинскому.