Н-8, кажется, вздохнул:
- Каких таких мы?
- Помнящих, - тут же ответил Z-480.
- Как громко и философично сказано. Философия давно мертва.
- но мы – нет, - подметил Z-480. – Присядем?
Собеседник едва ли качнулся. Z-480 развернулся и механической походкой направился к ближайшему столику. Он сбросил с дивана куски потолка и уселся, бросив в сторону Н-8:
- Гарсон, меню! – и с треском в голосе захихикал.
- Тупая шутка, - послышалось от подошедшего голоса.
- Ой ли? Присядь.
- Не вижу смысла.
- Ты помнишь свое имя? – спросил вдруг Z-480, пристально уставившись на Н-8.
- Что? – смутился тот.
- Я смотрю на тебя – программа подсказывает твой личный код. Я знаю, что ты – это ты. Но не могу назвать…
- Н-8. Зови так.
- Таких Н-8 много. И все вы похожи друг на друга. У вас одинаковые лица, и у большинства даже личности не осталось, только цифры и буквы – личный код. Он заменил все, - вновь, потрескивая, усмехнулся Z-480.
- А ты помнишь свое? – атаковал в ответ Н-8.
- Помню. Виктория. Кажется, это женское имя. Хотя…Ради справедливости замечу, что мне уже не важно, женщина или мужчина томится в этой жестянке. Важно, что человек. Так как тебя звать?
Н-8 плавно опустился на диван напротив, сломав тяжелым тазом какой-то мусор.
- Не помнишь, значит, - закивал Z-480. – Пойдем со мной.
- Куда? Зачем?
- Не обещаю, что ты вспомнишь имя, но обещаю кое-что интересное. Что-то, в чем ты нуждаешься, что-то, что тобой давно забыто.
- И что же? – по-механически заинтересованно проговорил Н-8.
- Шоу! – со свистящей гордостью заявил Z-480.
- Зачем мне шоу?
- Эмоции делают человека тем, кем он является. Одних они сводят с ума, других… превращают во что-то другое.
- Ты этих застывших имеешь в виду?
- Нет, тебя, - сорвавшимся голосом ответил Z-480.
На лице собеседника не мелькнуло совершенно ничего. Возможно, виной этому был металл, из коего сделано лицо, а, может быть, причина таилась куда глубже.
- Ты – одно единое с железками и программами, - продолжил Z-480. – Это было хорошее решение, вряд ли правильное, но ты хотя бы не слетел с катушек. Вас таких много. Вы похоронили эмоции где-то глубоко в себе. Я предлагаю свежий глоток. Ты можешь сказать, тебе это не нужно, но ты не скажешь. Почему? Тебе плевать. Нет чувств – нет желаний. Так если это так, почему бы тебе не сходить со мной? Или у тебя есть более важные дела? – захохотал Z-480. – Еще немного и мой станет идеальным.
Н-8 сидел неподвижно. Думал ли он? Решался или просто отключился?
- Ладно, - вдруг безынтересно ответил робот.
- Чудно! – хлопнул в ладоши Z-480, всполошив всю мертвую округу.
- Только один вопрос, - Н-8 остановил собеседника, когда тот начал вставать.
- Какой?
- Почему я?
- Ох, ты помнишь, почему мы знакомы? Почему я позвал тебя?
- Это ты мне скажи, - попытался возмутиться Н-8.
- Нет. Эти вопросы к тебе, - покачал стальным черепом Z-480. – Почему мы знакомы?
- Почему?
- Именно “почему”, - кивнул Z-480. – Не “где”, не “когда”, а “почему”. Это слово включает в себя и причину, и следствие. Оно чем-то похоже на “зачем”, но чуть мягче.
- Я не понимаю, - с механической печалью проговорил Н-8.
- И не поймешь, - Z-480 приблизился и похлопал его по плечу. – Для тебя пропадают понятия “причины” и “следствия”. Конечно, у твоих действий сохраняется результат, ты работаешь, подобно машине. Даже больше! Ты становишься полноценной машиной. И когда я тебе предложил сесть, ты сел, когда я предложил пойти со мной, ты согласился. И сделал бы это по-любому. Потому что программа, которой ты понемногу отдаешь ведущую роль, не умеет отказывать. Ее не научили. Она умеет анализировать логически. Я предложил пойти, ты пойдешь, потому что нет препятствий.
- Но и согласию тоже никто не обучал, - уныло попытался парировать Н-8. – А именно согласился. Осознанно.
- Еще как обучал, - усмехнулся Z-480, и этот смешок перешел в ультразвук, разбив, судя по всему, последнее целое окно, - когда-то ты был человеком, и на некую часть им остаешься. А все люди любопытны.
Z-480 неторопливо пошагал к выходу. Остановившись у самых дверей, он обернулся, сказав:
- Идем.
- Ага, - ответил Н-8 и последовал гуманоидной походкой за повадырем.
***
Они шагали по пустым переулкам, будто от кого-то прячась. Луна полностью освободилась от оков облаков и освещала уныние закоулков, что и в лучшие времена отпугивали честных граждан.
Тишина и пустота – вот нынешние жильцы подворотен. Дворики, переулки, закутки. Изредка, кое-где они освещены, но преимущественно их поглотила тьма. Даже днем. Растения пока сюда не добрались, однако время – весьма наглый товарищ. Трещины, торчащая арматура, оголенные провода. Казалось бы, прошло не так уж и много лет, но бетонные джунгли, видимо, с самого основания мечтали о саморазрушении. По трещинам двое путников добрались до заброшенного завода, где производились роботы – спасение человечества, как тогда многие считали.