Они шли по безлюдным, промерзшим коридорам невыносимо долго, а грохот от металлических ступней грозился окончательно свести с ума. Z-480 неустанно нырял в дыры в стенах, срезая дорогу или обходя тупики, а Н-8 покорно шагал за ним, параллельно изучая окружение. В коридорах ничего интересного не встретилось: запертые кабинеты или же с выломанными дверьми, где на рабочих местах сидели уже приевшиеся глазу скелеты, гниющие торговые аппараты да горы мусора.
Куда интереснее дела обстояли в цехах. На одном, который роботы лишь миновали, во времени застыли неиспользованные модели. Они висели на крюках, лежали или сидели на конвейерах, свалены у стен, а то и даже стояли, словно собираясь куда-то уйти. Z-480 моментально опустил голову, помня недавний инцидент, Н-8 же себя мертвого, видимо, не наблюдал. Второй цех, что являлся целью небольшого путешествия, полнился от вытянутых в высоту под два метра контейнеров, что предназначались для хранения отвергнутых человечеством тел из плоти. Ученые – народ запасливый.
- А это кто? –спросил Н-8, пройдя чуть глубже в помещение.
Приблизительно в центре цеха толпилась дюжина роботов. Они стояли перед тринадцатой машиной, которая, взобравшись на один из контейнеров, вещала:
- Сегодня тот день, мы вновь толкнем эволюцию, как сделали не так уж и давно… Все мы, безусловно, считаем, что то решение оказалось ошибочным, посему… Друг мой! Виктория! Благодаря тебе с нами еще один несчастный?
- Ага, - радостно ответил Z-480. – И он пришел на самое интересное.
Дюжина расступилась, освобождая дорогу Н-8. Тот, в свою очередь, не стал сразу же принимать дружественное приглашение, а первый шаг совершил лишь после довольно грубого толчка в спину от Z-480. Роботы, создавшие коридор, глядели на незнакомца блеском неживых глаз. Контингент его сильно удивил (а это удивление удивило еще больше, ведь оно оказалось первым за последний, стало быть, десяток лет). Никто из них не мог похвастаться заводским лицом. Не было элегантных, но холодных черт, как у Н-8, не было резких черепоподобных лиц Z-480, не было голов-видеокамер или глухих ведер с глазами. Это общество пылало индивидуальностью, каждый робот будто бы бросал подростковый вызов миру.
Сперва гость встретился взглядом с роботом с головой слона на худой шее-пружине с виднеющимися проводами внутри. Голова качалась от легкого дуновения ветра, прогоняя по невидимым ходам внутри воздух, создавая иллюзию тихого слоновьего воя. Далее следовало хаотичное, искрящее нагромождение пластин и проводов – явная дань артхаусу. Робот с лицом в виде улыбающейся маски римского тетра учтиво поклонился, н Н-8 ответить тем же не смог. Чудак с головой демона со светящимися глазами завел ключик на затылке и его нижняя челюсть пустилась в пляс, выплевывая подобие хохота. Следующий явно был не в ладах с фантазией и просто-напросто нацепил на себя мешковину. Бурлящий аквариум с муляжом рыбки и распахнутая волчья пасть с вращающимся глазом внутри. Какой-то жбан, радостно пышущий паром в знак приветствия, а у другого робота голова вовсе не наблюдалась. Мустанг, изрыгающий пламя из ноздрей, синхронно поднял ладонь с роботом, что убрал все со своей головы, оставив идеально ровный и круглый шар. Коридор завершался жуткой рожей – маска в виде искаженного, плачущего младенца. Стоящего на контейнере робота Н-8 разглядеть не смог из-за странных помех.
- Почему у тебя заводской вид? – спросил он у Z-480.
- Этим я отличаюсь от них, - гордо заявил тот.
- Да, болезни смогли нас убить, но ничто не убьет тягу к эмоциям! Мы хотим
Чувствовать, хотим жить, а не существовать! – кричал стоящий наверху. – Микробы вынудили нас отринуться от себя, но мы помним! Самые стойкие здесь! Среди нас! Так узрите, творцы новой эры, новый виток эволюции!
Перед Н-8 расположился трон с проводами, трубками и колбами, заполненными флуоресцентной жидкостью. На троне сидел человек. Самый настоящий. Руки, ноги, голова, туловище. Только… Что-то было не так с цветом кожи, а верхняя часть черепа заменена на прозрачный пластик, через который просматривался изрытый электродами трепещущийся мозг. Z-480 подошел к трону и нажал на рычаг у левого подлокотника. Раздался треск, по проводам побежал ток, по трубкам – светящаяся жижа. Тело дернулось, лицо исказилось гримасой боли, а из глотки вырвался вопль. Потом тело вскочило.
- Узрите то, как наш брат вернулся в тело, которое покинул!
- Живая плоть? – прохрипел Н-8.
- Не совсем, - цокнул Z-480. – Тела все это время находились на сохранении, пока не рухнули почти все резервные генераторы завода. Остатки мощности идут в отделы с мозгами, а вот тела… Скажем так, - Z-480 задумчиво посмотрел на дрожащую тушу, - он и не жив, и не мертв. А еще он немножко робот.
- Как ты себя чувствуешь? – послышалось сверху.
- Голод, - говорил воскресший болезненным, как при ангине, голосом, а слова разнеслись коротким эхом по цеху. – Я хочу жрать! – завопил он.
Туша подняла кулак, будто бы в знак победы. По гнилой коже руки побежали трещины, и вскоре на пол с хлюпом упал лоскут, как старая ткань, обнажив дурные отвратительно-зеленые мускулы, пронизанные поддерживающим металлом.
Может ли робот бояться? – вспыхнула вдруг мысль у Н-8. Ответ он знал.
Может.