Ему пришлось собрать всю силу воли, чтобы сказать:
— Нам пора возвращаться. Твоя ночная няня ждет от тебя указаний на весь день, поскольку она еще не освоилась в новой обстановке.
Ей стало невыносимо грустно. Обстоятельства, обстоятельства... Она в последний раз ощутила силу его объятий, в последний раз, очертя голову, бросилась в сладкий омут его поцелуев, она почувствовала горькое разочарование, и ее сердце болезненно сжалось. Она благодарила Бога за плохую дорогу и тряску в машине, что позволило ей сидеть молча, обхватив себя руками, будто защищаясь. Для исцеления этой сердечной боли времени у нее будет предостаточно.
Казалось, эта ночь никогда не кончится. Чтобы преодолеть неимоверную усталость, она откинулась на спинку сиденья и на минуту закрыла глаза...
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Едва Бетани открыла глаза, как с удивлением обнаружила Кайли, которая стояла рядом с чашкой чая в руке.
— Добрый день! — сказала Кайли.
— Как день? Сколько же сейчас времени? — недоумевая, спросила Бетани и села в постели.
— Обедать пора. Вы с Николасом вернулись где-то в начале седьмого утра. Представляю, как вам досталось! Вы не проснулись даже тогда, когда Николас внес вас в дом на руках.
— Он нес меня на руках? — Она вспомнила все, что произошло прошлой ночью, — пожар, приезд детей в Ярравонгу и их обустройство на новом месте, купание на рассвете в озере и Николаса. Оказывается, он внес ее в дом на руках. Она покраснела, когда вспомнила, что произошло на озере: она страстно желала Николаса, а он... он оставил ее порыв без внимания. Что ж...
Внезапно она вспомнила, что в ее комнате теперь детская для детей из приюта. Тогда где же она сейчас? Ее постель застелена атласными простынями. Оглядевшись, она поняла, что сидит на постели Николаса, которую увидела в самый первый день своего появления в Ярравонге.
— Я принесла вам кое-что из своей одежды, — сказала добросердечная Кайли. — У нас один и тот же размер.
— Спасибо.
— Не за что, — ответила Кайли.
— Я вам очень благодарна, — настаивала Бетани. Она окинула взглядом комнату. — И Николасу за то, что он уступил мне свою спальню. — Не дай Бог услышать, что Николас провел всю ночь здесь, в своей спальне, подумала Бетани.
Она отбросила наводившие на грешные мысли простыни, чтобы узнать, в чем она спала. Оказывается, в блузке и нижнем белье. Ее юбка лежала на кресле у кровати. Значит, Николас... прежде чем положить в постель, раздел ее.
У двери девушка обернулась.
— Николас просил передать, что к нам едут два репортера взять у вас интервью о пожаре. Оказывается, вы у нас настоящая героиня!
— Нет, это Николас настоящий герой, а я только помогала ему, — возразила Бетани.
— Похоже, у журналистов другое мнение. Они будут здесь с минуты на минуту. Торопитесь, вам надо еще принять душ и одеться.
Ей меньше всего хотелось бы говорить о прошлой ночи! После душа Бетани надела футболку и клетчатую юбку. Юбка была ей коротка, а футболка тесновата, но делать нечего — ее собственная одежда испачкана сажей и пропахла дымом.
Когда она вошла в гостиную, Николас внимательно оглядел ее. Журналисты — женщина с блокнотом и мужчина с фотоаппаратом — были уже здесь. Все стулья были заняты, и Николас подвинулся, чтобы она могла сесть рядом с ним на диване.
— Я слышал, что ваш жених вел себя как настоящий герой, — сказала журналистка, обращаясь к Бетани.
Та бросила на Николаса недоуменный взгляд, но он только улыбнулся.
— Нет, это Бетани была настоящей героиней. Если бы она не разбила окно кабинета, директор приюта умерла бы, задохнувшись от дыма.
Бетани мучил вопрос: почему журналистка назвала Николаса ее женихом? Сначала она подумала, что та оговорилась, но Николас даже не подумал поправить ее.
Он тем временем обнял ее за плечи и проговорил:
— Моя невеста необыкновенная женщина. Она умаляет свою роль, чтобы возвысить мою. Не так ли, дорогая?
Невеста? Дорогая? Может быть, она спит и это ей снится?
Бетани не выдержала.
— Но это не...
— Не стало достоянием гласности. Да, дорогая, — снова перебил ее Николас. — Мы не успели объявить о своей помолвке.
Бетани почувствовала, что краснеет.
— Тогда разрешите нам первыми вас поздравить. — Журналистка приветливо улыбнулась.
Неужели Николас пригласил ее в ресторан, чтобы отметить их помолвку... Мысли в голове путались. Выходит, если бы не пожар, он сделал бы ей предложение? Если так, она должна немедленно отказать ему!
Она заставила себя подключиться к интервью. Оказалось, что фоторепортер тоже был на пожаре и заснял Николаса, как раз в тот момент, когда тот нес Стеллу к машине «скорой помощи».
— Эта фотография будет основной в очерке, но нам хотелось бы сфотографировать вас вдвоем, — настаивала журналистка. — Можно это сделать прямо здесь?
Николас встал сам и поднял с дивана Бетани.
— У меня есть более интересное предложение. Хотите посмотреть, что свело нас вместе? Вы когда-нибудь слышали об игрушке под названием «Кукольный домик Фрейксов»?
Бетани не верила своим ушам. Неужели он хочет превратить свой домик в новость номер один? Похоже, сейчас его это мало заботило.
— А ты потом не пожалеешь о своем решении? — шепотом спросила она у Николаса по пути на чердак.
— Это ни в коей мере не повредит твоему очерку! Я покажу им ровно столько, сколько нужно, чтобы подогреть интерес к твоей статье, — обещал он Бетани. — Сейчас я делаю то, что должен был сделать мой отец много лет назад. После публикации твоей статьи я собираюсь выставить этот домик на всеобщее обозрение, например в музее игрушки, а все собранные средства передать в фонд помощи детям-сиротам. — Он снял с домика чехол и обернулся к фотографу. — Сфотографируйте нас с Бетани на фоне этого произведения искусства. В подписи к фотографии сообщите, что детальное описание домика будет опубликовано в следующем номере журнала, который издает Бетани.
Журналистка быстро записывала, а фотограф снял их на фоне кукольного домика. Наконец журналистка закрыла свой блокнот.
— Какой сюжет! Национальное достояние, сокровище архитектуры потеряно навсегда, но очаровательная женщина находит его. Деловое знакомство заканчивается помолвкой. Потом они вместе бросаются в горящее здание, спасают жизнь директору детского приюта, забирают оставшихся без крова малышей к себе. Чем не сюжет для киносценария?
Николас рассмеялся.
— Вам и карты в руки.
Газетчики вернулись в дом, чтобы сделать побольше фотографий детей, разместившихся в импровизированных яслях. Они снимали их в кроватках и играющими с Георгиной и Мари.
Бетани чувствовала себя потерянной. Николас вел себя так, будто все, что он сказал журналистам о них с Бетани, было правдой, хотя они оба знали, что это не так.
Николас был в отличном расположении духа и даже пошел провожать газетчиков к их машине. Бетани с радостью ушла бы в дом, но надо было изображать любимую невесту до тех пор, пока машина с гостями не выехала на дорогу.
Как только они скрылись из виду, Бетани вырвала свою руку и спросила дрожащим голосом:
— Что ты наделал? Кому нужен этот спектакль с нашей помолвкой?
Николас нисколько не смутился.
— Репортаж получится захватывающий!
— А что будет, если узнают, что это все неправда? — спросила она.
Он заулыбался во весь рот.
— Мы поженимся, и это станет правдой!
Она села на качели, висевшие на веранде.
— Я не могу выйти за тебя замуж, Николас.
Он схватился рукой за цепи, на которых висели качели, и спросил:
— Почему?
— Я не могу выйти за тебя замуж, потому что это отразится на моей работе, — заявила Бетани.
Он остановил качели и посмотрел на нее так пристально, что ей показалось, что он хочет заглянуть ей в душу.