Тоска
Всё кончено! Как же поверить в это? Как же оставаться собою, не выдавать никакого лишнего чувства, не забывать даже в такой печальный момент о том, что ты полностью на виду?..
Агнесса всегда думала, что прошла через всё на этом свете, чтобы никогда уже не позволять себе терять лица; ей казалось, что она способна хранить достойный вид в любой ситуации – положении придворной чародейки, советницы самого короля обязывало её к этому. Но нет – переоценила себя Агнесса – день, который всегда виделся ей триумфальным, давит на неё вдруг с такой силой, так душит, что невольно слёзы застилают глаза.
Нельзя, нельзя скорбеть. Нельзя допускать этого – кругом придворные – язвительные и внимательные, подмечающие каждую деталь, а она не должна иметь слабости, потому что раз её проявив, можно навсегда ослабеть.
Почти полвека этот человек, уходящий теперь под мрачную торжественную процессию двора, отравлял Агнессе жизнь, и теперь, когда смерть коснулась его тела, когда увела она его душу с собою к Седым Берегам, когда, казалось, наконец-то пришло освобождение, Агнессе хочется выть от отчаяния.
***
В самом деле они были знакомы полвека. По меркам людей много, по меркам магии – едва ли, но вся штука в том, что мало кто может закостенеть настолько, чтобы полностью отречься от людского и осознать себя абсолютно магической сущностью – человеческая природа сильнее магии, жажда действовать и жить как человек побеждает жажду постичь всю суть бытия и на равных общаться с миром.
Поэтому для них обоих полвека было ужасно долго.
Агнесса – придворная чародейка, потомственная колдунья, имеющая за заслуги своих матерей и бабушек титул, всегда верила в свою исключительность и в собственную правоту. Она была лучшей в магическом искусстве, кичилась чистотой магического рода, гордилась влиянием на совет и короля, ликовала от того, что ей не смеют возражать (попробуй, конечно, возрази колдунье, когда ты человек, кто станет всерьёз ссориться?). ей никто не говорил и слова против, пока не появился Рибэль.
У него не было ни одного шанса попасть ко двору по прямой дороге – ни чистой крови, ни знати, ни даже достижения. Да и магический дар его развивался хаотично, без наставника и даже без базового образования в Цитадели Магического Искусства. От этого его услуги как целителя были дёшевы и поэтому граф Н., скупой до жути, мог позволить себе содержать Рибэля и взял его с собою ко двору короля. А там Рибэль, оказавшись, наконец, в сытости и свободе, стал развиваться с поразительным рвением. Он использовал все свои шансы и отличился услужливостью, чем заслужил надменное закатывание глаз и отвращение у Агнессы, и неожиданную симпатию со стороны самого короля.
После кончины графа Н. король, не то устав от надменной чародейки в своих рядах, не то из жалости, а может быть и просто от тоски и на волю солнечного дня ввёл Рибэля в совет. Агнесс возмутилась:
-Этот человек не может быть достоин того, чтобы находиться здесь. Все присутствующие имеют либо чистую кровь и заслуги, либо какой-то талант, а этот, с вашего позволения…
-Тогда держитесь дальше, госпожа, а то я вас запачкаю, - спокойно отозвался Рибэль, чем вызвал судорожный кашель у присутствующих (включая короля), призванный скрыть смех. Агнесса даже покраснела от ярости и бешенства.
-Да я! Я…потомок древней крови, моя мать…- Агнесса задыхалась от ярости. Этот наглец, выскочка! Как смел он дерзить ей?!
-К вашей матери вопросов нет, как и ко всему вашему роду, - признал Рибэль и склонил голову в почтении, - но ваши личные заслуги, госпожа?
Совет был сорван. Министры и рыцари, призванные на заседание, срочно покидали залу, сдерживая смешки. Многих хватило даже до коридора, и уже там, за закрытой дверью, вдали от глаз потомственной чародейки раздался громкий смех – Агнессу не любили и считали заносчивой, её боялись, сторонились, и теперь она вдруг в одно мгновение оказалась человеком, которому можно осмеять!
Король сбежал последним. он не оглядывался на магических советников, торопился покинуть возможное поле битвы.
-Нагле-ец, - прошипела разъярённая Агнесса и вскинула руку в боевом заклинании. Оно опасно пульсировало в её пальцах синеватым огоньком, - извинений!
-Извиняйтесь! – согласился Рибэль, для которого происходящее было весёлым приключением, не больше. Он ответно вскинул руку с щитовым заклинанием.
Агнесса ударила, не примериваясь, надеясь испепелить на месте мерзавца. Он успел выставить щит, и синеватые огоньки заклинания растеклись, не причинив Рибэлю никакого вреда, но удар двух заклинаний в каменной зале, хранящей когда-то величественную торжественность, оказался сильнее, и ни Агнесса, ни Рибэль не смогли устоять на ногах, оба потеряли равновесие…