Потом свет делается чуть ярче, и два официанта приносят в развернутом виде огромное полотнище. Она стремительно, как бы тоже танцуя, закатывается в него и поглаживает себя руками — похоже, так изящно вытирается. Потом раскатывается и начинает на маленькой площадке перед бассейном второе отделение шоу.
Музыка меняется на более энергичную. У Воробьевой здорово получаются вращения и прыжки — чувствуется классическая школа, но с тем же эротическим уклоном, с короткими поглаживаниями себя. Она танцует босая, взлетая, и вся словно отдается музыке и движению. А я отчетливо вспоминаю, что у нее находится в местах, прикрытых купальником. И понимаю, что мужики вокруг уже на низком старте.
Я отступаю от бортика на несколько шагов. Стараюсь смотреть на происходящее в полглаза, решая, уйти от дальнейшего искушения прямо сейчас или все же остаться перекусить — живот давно подвело. А она берет фонарик и, танцуя, в рандомном порядке высвечивает лица зрителей. В ответ слышу крики и непристойные предложения. Какой-то тип называет себя продюсером и предлагает ей турне по стране в этом шикарном имидже. Она на минуту останавливается. Слышу, как она, сдавленно выдыхая, четко отвечает ему:
— В этом имидже я выступать больше не буду.
И продолжает танцевать. Ей возбужденно предлагают что-то еще, кажется, деньги, словно здесь аукцион, но это уже не мое дело. А потом меня слепит ее фонарик. Эх, не успел уйти! Свет мельтешит перед глазами, точно у нее рука дрожит. Загораживаюсь. Фонарь гаснет, я замечаю с ее стороны быстрое движение и слабый звук.
И в следующий миг вижу, как она летит в прыжке, с бортика, рыбкой, на меня. И понимаю, что не долетает. Бросаюсь вперед ее подхватить. Получается над самым полом, еле устоял на ногах. Если бы я не успел, она бы шлепнулась на плиты плашмя. Удерживаю ее на руках, на секунду прижимая к сердцу, собираясь потом опустить на пол, но она пылко обнимает меня, судорожно вздохнув. И я стискиваю ее сильней и бегу к своей машине, очень быстро, чтобы не передумать. И слышу возмущенный гул голосов за спиной.
Машину я оставил близко, и остыть она еще не успела. Все делаю на автомате — опускаю на переднее сиденье свою ношу, завожу, включаю климат-контроль, трогаюсь. Через несколько кварталов заезжаю на безлюдную стоянку, заглядываю в глаза Воробьевой, опускаю спинку ее кресла и натягиваю презерватив на измученный желанием член. Она явно не против. Молчит. Ну, и я молчу. Даже музыку включать не буду. И свет гашу.
Глава 26
Марина
Чувствую гладкую прохладную кожу сиденья под собой. Лежать в машине неожиданно удобно. И только я это осознаю, как он срывает низ моего купальника, поднимает мои бедра и входит в лоно, продавливая мягкие складочки за один раз, до упора. Не раздеваясь, он сосредоточенно прокачивает во мне свой стальной поршень в нежной шелковой оплетке, стремясь попасть все глубже и глубже.
Я стараюсь раскрыться и изгибаюсь ему навстречу. Мне жарко от эмоций, мурашки бегают по моему телу сверху вниз и обратно. Снова чувствую изысканный медовый аромат его кожи, поверх ненавязчивого парфюма, слышу его рваное дыхание над ухом.
Я очень и очень хотела близости с ним, но понимаю, что сейчас все происходит не так, как прежде. Он меня не целует. Я почти не вижу его в темноте и не могу понять выражение лица. Он не так деликатен, как прежде, а тороплив, словно мечтает поскорее отделаться от желания, кончить и забыть. Это тот странный случай, когда тело радуется и хочет еще, а сердце сжимается от нехорошего предчувствия.
Он все же добивается от меня разрядки, прежде чем кончает сам. А потом просто добивает меня тем, что, включив свет, вытирает меня и сиденье вокруг влажными салфетками, закидывая их в ненужный пакет. Может, это правильно. И хорошо. Но у меня такое чувство, что ему осталось только деньги мне в карман сунуть и раскрыть передо мной дверь. Кармана только, увы, нет. Сижу в одном лифчике купальника. Украдкой смахиваю слезу.
Александр
Подвожу Марину к ее дому и только теперь соображаю, что забрал ее, самым бесцеремонным образом прервав шоу, без ничего, даже без обуви и ключей. Хорошо, что у меня запасные ключи от снятой квартиры в машине валялись. Протягиваю ей свой пиджак, беру на руки и тащу. Если бы кого из соседей встретили, можно было бы прикинуться глюком.