- Кто там? - услышал он голос.
Отлично, она не спит.
- Это я, мистер Брум, - отозвался он.
- Одну минутку, мистер Брум, - попросила хозяйка.
Он подождал, пока она подойдет к двери. Где-то этажом выше побежала вода. Наконец дверь открылась.
- Доброе утро, - поприветствовал он.
- Доброе утро, мистер Брум, - ответила хозяйка.
Дауэрти - вот как её зовут. Теперь он вспомнил: Агнес Дауэрти.
- Надеюсь, я не разбудил вас, миссис Дауэрти? - справился он.
- Нет-нет, я уже как раз завтракала, - успокоила она его.
Это была щуплая женщина, одетая в выцветший халат с рисунком из примул. На голове у неё были бигуди. Она напомнила ему мать, такую же маленькую и худенькую. "Сама удивляюсь, как я могла родить такого форменного жеребчика", - говаривает мать. Звучит это действительно комично: он - такой огромный, а она - такая маленькая.
- Что вам угодно, мистер Брум?
- Да я сегодня съезжаю от вас, вот и...
- О, так скоро?
- Все, я закончил свои дела здесь, поэтому...
- А с чем вы были у нас, мистер Брум? Заходите, выпьем кофейку, заходите.
- Да я, мэм...
- Заходите, заходите, - весело и добродушно пригласила она его, и он разглядел, что эта миниатюрная женщина очень симпатичная.
- О'кей, - согласился он. - Но только потому, что мне все равно надо зайти к вам рассчитаться.
Он вошел в её квартиру, и она закрыла за ним дверь. Квартира была просто вылизана. В ней тоже ощущался запах дезинфицирующего вещества, что он воспринимал как признак чистоты в доме. В кухне линолеум был вычищен так тщательно, что кое-где образовались протертости до дерева - так и дерево было выскоблено добела. Стол на кухне покрывала чистенькая клеенка с изображениями морских ракушек.
- Присаживайтесь, - пригласила миссис Дауэрти. - Вы какой кофе предпочитаете?
- Я, мэм, обычно пью без молока, с тремя ложечками сахара. - Потом он широко улыбнулся и добавил: - Моя мама говорит, что у меня эта любовь к сладкому - от отца. Он погиб в железнодорожной катастрофе. Мне тогда было только семь лет.
- О, мне больно это слышать, - промолвила миссис Дауэрти, поставив на стол чашку для гостя и наполнив её до краев.
- Знаете, я его почти не помню.
- Пожалуйста, вот сахар, - сказал миссис Дауэрти, пододвигая гостю сахарницу. Она села за стол напротив него и взяла кусочек жареного хлебца, который успела надкусить до того, как он постучал в дверь. - А вам не поджарить?
- Нет, спасибо, мэм.
- Вы хорошо подумали?
- М-м...
- Я вам тоже сделаю, - прервала его миссис Дауэрти, встала, подошла к столу возле раковины, достала из вощеной обертки ломтик хлеба и поместила его в тостер. - Может быть, вам парочку? - спросила она.
Он пожал плечами, улыбнулся и ответил:
- Думаю, что я справился бы с ними, мэм.
- Нечего стесняться здорового аппетита, - сказала миссис Дауэрти и положила ещё один ломтик хлеба в тостер. - Теперь, - продолжила она, вернувшись к столу, - рассказывайте, чем вы занимались у нас в городе.
- А, продавал товар, мэм.
- А какой товар?
- У нас мастерская, небольшая такая, изделия из дерева.
- У кого "у нас"?
- Да у меня с братом.
- А где это?
- В Кэри, слышали?
- Кажется, нет.
- Это маленький городок. Ближайший большой от него - Хадлстон, по-моему.
- А-а, Хадлстон знаю, - сказала миссис Дауэрти.
- Туда много лыжников приезжает. Вы не катаетесь на лыжах?
Миссис Дауэрти засмеялась.
- Что вы, какая из меня лыжница, - ответила она, отпила кофе, а потом, услышав, как сработал тостер, поставила чашечку и поспешила достать хлебцы. Вместе с ними она пододвинула ему сливочное масло и джем и снова села за стол. Пока он намазывал хлебцы маслом, она спросила его:
- А что вы производите в своей мастерской, мистер Брум?
- Всякие изделия из дерева.
- Мебель?
- Да нет, не совсем. Всякие стулья, столики - это мастерим, но крупную мебель - нет, этим не занимаемся. Делаем деревянную кухонную посуду и прочую утварь, больше по мелочам, всё такое. А брат ещё занимается и резьбой по дереву.
- Послушать вас, так это неплохо, - с живым интересом произнесла миссис Дауэрти. - И, стало быть, вы все это привозите на продажу сюда?
- Мы и там продаем тоже, - ответил он. - Но это не то, понимаете ли, маловато. Летом ещё неплохо, потому что приезжает много людей, которые ищут всякие старинные вещи, ну и некоторые проявляют интерес к нашим изделиям, да. А вот зимой - все больше лыжники, а они заглядывают к нам, разве что если идут дожди, тут уж не до лыж. Вот я и стараюсь приезжать в этот город, три-четыре раза в год, в основном в зимние месяцы. - Он сделал паузу. - Но в феврале я здесь впервые.
- Правда? - спросила она.
- Так оно и есть, мэм.
- Ну и как вам тут сейчас?
- Да как сказать? Холодновато, конечно, - ответил он и улыбнулся. Он совсем уже освоился здесь. Откусив хлебец, он сделал глоток кофе и спросил: - Скажите, а сколько сейчас времени, кстати?
- Начало девятого, - ответила она.
- Да, я переспал лишнего.
Потом подумал, спрашивать миссис Дауэрти, где тут ближайший полицейский участок, или не надо.
- А во сколько вы обычно встаете?
- Там, дома? В Кэри, вы имеете в виду?
- Да.
- Ну, моя мама встает и начинает заниматься кухней довольно рано, знаете ли. Отец всю жизнь работал на железной дороге, вставал всегда рано, вот и она привыкла подниматься спозаранку. Мне кажется, она в пять - в полшестого уже на ногах, уже копошится, и так - каждое утро. А у моего младшего брата сон некрепкий, и мы, понимаете, спим в одной комнате, у нас маленький домик, лачуга, можно сказать... Ну и, когда она начинает ходить по дому, а брат - ворочаться, то уже смело можно вставать, все равно больше не поспишь. Вот такие дела, - закончил он и засмеялся.
- У вас очень добрый, искренний смех, - произнесла миссис Дауэрти. - У большинства крупных мужчин такой смех.
- Правда?
- Это по моим наблюдениям, - ответила она.
Он подумал, что сейчас самое время спросить у неё насчет полицейского участка, но ему не хотелось расстраивать её таким вопросом, и он вместо этого взял чашечку и отпил кофе, облизал губы и приступил ко второму кусочку хлеба.
- Я хотел бы заплатить вам за вторые сутки, - сказал он. - Я заплатил вам за сутки вперед, за одни только.
- Хорошо, - ответила миссис Дауэрти. Он было полез в карман за деньгами, но она остановила его: - Да вы выпейте вперед кофе, мистер Брум. Никто же не гонится за вами с вашими деньгами.