— Ольга, зайди в мой кабинет.
И, по-хозяйски оглянувшись вокруг, уходит размашистыми шагами.
Хрущ сочувственно смотрит на меня, затем щелкает по носу и уходит, а я на ватных ногах плетусь за отцом.
Отец восседает в кожаном кресле у стола и устало трет переносицу.
— Проходи, дочка, — произносит он, и я делаю несколько шагов вглубь кабинета.
Это помещение полностью отображает нрав своего хозяина. Темная мебель и дорогая натуральная кожа. Деревянный массив стола и шкафов. Модные картины с изображением абстрактной херни.
— Что случилось, отец? — нервно спрашиваю я. Руки моментально становятся ледяными.
— Ольга, — произносит он строго, будто отчитывает пятилетку, и тут же нахмуривается. — Ты девочка взрослая, сама понимаешь, что я непростой человек. Среди моей охраны появился предатель, и, пока я не вычислю этого смертника, буду вынужден приставить к тебе человека, который станет отвечать за твою безопасность.
— Зачем мне вообще такой человек?
— Ты не понимаешь, дочка. Сейчас слишком опасно. Конкуренты не дремлют, старые партнеры тянут одеяло на себя. Я не могу рисковать твоей жизнью. Охрана тебе точно нужна, мое решение не обсуждается, — отец произносит это с хмурым выражением лица и ослабляет узел галстука.
Отец садится ровнее и складывает руки в замок на столешнице. Я переминаюсь с ноги на ногу, так и не решившись сесть.
— С этой минуты твоим личным охранником, нянькой, тенью, богом и дьяволом будет мой человек — Марат Ямадаев.
Я ахаю и прикрываю рот ладонью:
— Отец! Ты хочешь отдать меня недавно откинувшемуся уголовнику?! — взвизгиваю я.
— Это не обсуждается! — гремит над головой грозный голос отца. — Он единственный, кто сможет тебя защитить.
Я обессиленно падаю в кресло. Это последний контингент людей, которых я бы пустила в свою жизнь.
— Папа, — я редко обращаюсь так к нему, но в этот раз попытаюсь, вдруг получится достучаться до него, — неужели среди твоих людей нет обычного человека, который бы смог отвечать за мою безопасность?
Отец устало откидывается в кресле:
— Обычные есть. Проблема в том, что мне не нужен обычный. Нужен верный пес, который подставит свой хребет под пулю, но защитит дочь Севера.
— Но ведь он сидел! Наверняка это отбитый на голову уголовник. Он же опасен! — возмущаюсь я уже увереннее.
— Марат — человек, которому я могу доверять на все сто процентов. Отныне он станет твоей тенью. Вот только плакаться ему в жилетку не советую. Что-что, а сочувствия от Марата не жди.
Я и чувствую, как по щеке скатывается слеза.
Это все похоже на страшный сон, сюр! Не успела я выйти из одной темницы, как меня передают мужчине, руки которого похлеще клетки, в которой я жила всю свою жизнь.
Я вскакиваю и подбегаю к отцу. Падаю ему в ноги и молю:
— Папочка, не надо! Пожалуйста!
Чего я ожидаю, спрашивается? Что Север поменяет свое решение? Это не в его правилах, знаю, но добровольно принять свою судьбу я не могу.
— Это для твоего же блага. Как только закончатся выборы и я найду крысу, ты будешь вольна распоряжаться своей жизнью, а пока ею будет распоряжаться Марат, — тяжелые басы в голосе отца впечатывают меня в пол.
— За что ты так со мной? Неужели я заслужила это — чтобы моей жизнью управлял зэк?! — тихо спрашиваю я, потому что знаю: истерика делу не поможет.
Отец поднимается и тянет меня вверх. Аккуратно, но без нежности берет мое лицо в руки и говорит:
— Ты взрослая девочка, Ольга. Сама знаешь, кто я. Ничего смертельного не случилось. Сейчас он приедет, и я познакомлю вас.
— Мною постоянно помыкают! Я устала! Хочешь, чтобы я была послушной, но отдаешь меня ему?! — отчаянно шиплю я. — Отлично! Я буду послушной, но превращу его жизнь в ад!
В этот момент в открытую дверь кабинета входит человек и устало приваливается к дверному косяку. На его лице то же выражение, что я помню, — вселенская скука и каменное равнодушие.
Сердце в груди начинает отчаянно биться, смешивая в крови коктейль из эмоций — страх, шок и желание. Мир замирает, и я оказываюсь не в силах отвести взгляд от этого мощного, сильного тела, темных глаз, которые я видела в снах. По коже бегут мурашки, в горле моментально пересыхает.
Только о нем мои самые стыдные фантазии и сны.
Он — тот, кто защитил меня, спас от насильников. Тот, кто еще совсем недавно по-звериному пожирал меня взглядом и хотел меня… Тот, от кого я сбежала.
— Тебе ничего не потребуется делать. Моя жизнь и есть ад, — холодно произносит Яд.