Мы рассмеялись.
В автобусе.
Перевод автора
Комфортабельный автобус, мчавшийся из Сочи в Цхалтубо, остановился в Гагре. В автобус поднялись старая женщина-абхазка и молодой человек. Когда машина тронулась, все обратили внимание на то, что рядом со старухой место свободно, а молодой человек, несмотря на это, стоит, держась за поручень. На многих участках до Гудауты путь ремонтировался, автобус бросало на ухабах из стороны в сторону... Молодой человек с трудом держался на ногах, но упорно не садился. — Почему вы стоите? Место свободно, — говорили ему пассажиры.
Но он только благодарно улыбался и по-прежнему продолжал стоять. Все смотрели на него с недоумением, никто не понимал причины такого упрямства. Удивляло пассажиров еще и то, что и старая женщина не предлагала ему сесть, хотя, конечно, была с ним знакома и несколько раз обращалась к нему.
Я сидел несколько поодаль от них. — Сядьте на мое место, молодой человек, я вижу, вы устали, а я сяду на свободное, — предложил я.
Он поблагодарил меня и сел. И дальше, до самого Сухуми, он ехал сидя.
— Почему же он стоял до сих пор? — спросил у меня один из пассажиров.
— Давний моральный кодекс абхаза — аламыс требует неизменно почтительного отношения к старшим по возрасту, а к родителям жены — в особенности, — как мог, объяснил я. — По-видимому, молодой человек — зять этой старушки. Рядом с ней ему сидеть нельзя, а поодаль — можно.
Разгорелся спор. Одни считали поведение абхазского зятя отсталостью, находили, что давно, мол, пора отбросить старый и ненужный обычай. Другие не соглашались.
— А мне нравится этот обычай, — сказал один из пассажиров. — У меня дочь — почти невеста. Я хочу, чтобы мой будущий зять так же относился к нам, ее родителям, как этот паренек. И я думаю, — добавил он твердо, — что правильно поступают абхазы, сохраняя этот обычай.
Случай на границе.
Перевод автора
Ангиса — цветущий уголок неподалеку от Батуми. Село украшают розы всех сортов и окрасок, белоснежные лилии, гиацинты, жасмины, туберозы, гортензии... Живут в селе абхазы, потомки махаджиров. Они создали здесь волшебное царство цветов. И вокруг Ангисы, по всей Кахаберской "долине очарования", вдоль реки Чорохи, вплоть до самой границы с Турцией, тянутся многоцветные ковры.
С турецкого берега, должно быть, нетрудно разглядеть наших девушек в широкополых шляпах, собирающих лепестки роз или срезающих цветы для отправки в Москву и другие города страны. Иногда ветер доносит на тот, чужой берег, не только аромат цветов, но и песенку наших девушек:
От красных атласных и бархатных роз
веселым, как молодость, стал наш колхоз.
Мы с песней срываем цветов лепестки,
весну рассылаем во все уголки.
...В тот день над Чорохи стоял густой туман. Ничего не было видно, но гул летящих самолетов слышали все. С нашего берега поднялось несколько воздушных кораблей. Все они летели в одном направлении. Но вот с одним из самолетов что-то случилось: сперва отказал один мотор, за ним стал давать перебои другой... Надо было немедленно возвращаться на аэродром. Однако точно определить место посадки оказалось невозможным — мощные кучевые облака плотно закрыли Батуми и аэродром, равно как и берег Турции, откуда надвигалась гроза...
Пробивая облачные слои, незаметно для себя пилот спланировал на турецкую территорию. Вдруг вокруг нашего самолета в облаках мелькнули турецкие истребители. Пилот принял их за своих, но после того, как они открыли предупредительный огонь, понял, что его принуждают приземлиться на чужом аэродроме. Пришлось подчиниться и сесть на посадочную площадку в районе турецкого города Кемаль-паша.
Это была сенсация, которой давно не знавала Турция. Еще бы! "Русский самолет нарушил границу и принужден сесть на турецкой территории". Эта фраза, сообщенная по телефону в соответствующие штабы, вызвала небывалый переполох.
На аэродром прибыли журналисты и фотокорреспонденты. Они готовились запечатлеть сенсационные кадры... Яркие прожекторы были направлены на советский самолет. Вокруг построилась рота автоматчиков. Взоры людей были прикованы к дверце кабины. Все напряженно ждали...
И вот наконец дверца открылась. Вышел пилот, а за ним — высокий крепкий мужчина в штатском костюме. Он вел за руку малыша лет семи-восьми, одетого в черкеску... Турецкие охранники стали выносить из самолета ящики с розами, левкоями и другими благоухающими цветами... Мужчина — это был Нури Смырба, ботаник цветоводческого колхоза "Счастье" — вез от своего колхоза подарок Москве к празднику Первого мая. А сынка своего, маленького Кязыма, взял с собой, чтобы показать ему праздничную столицу...