— Проходи, Ирусь, — послышался позади бодрый голос Игоря. Он по-прежнему придерживал спиной деревянную дверь подъезда, балансируя с продуктами в руках. — Понимаю, что тебя это не волнует сейчас, но я стою под проливным дождем.
— Я… — язык прилип к небу. В панике я осматривала разрисованный старый подъезд. В нашем городе они все были одинаковые, словно штампованные. — Знаешь, мне лучше домой пойти. Бабушка там ждет, и…
С тяжелым вздохом Игорь буквально втолкнул меня внутрь. Когда я повернулась, то увидела, как с него стекают ручьи ледяной воды. Тело мужчины покрылось мурашками, а волосики встали дыбом. Пока он отряхивался, я облизывала пересохшие губы. Вид мужчины вызывал непрошенные воспоминания, пробуждал забытые чувства.
— Третий этаж, квартира пятьдесят, — кратко скомандовал он, кивая на лестницу. — Поторопись. Руки отваливаются уже.
Он лгал, я знала. Пятнадцать килограмм для Игоря — привычный вес. Многие годы назад он вез меня на байке домой, робкую и забитую младшую сестру друга. Байк съехал с обочины, не по нашей вине. Игоря подрезал пьяный водитель. Позже он вытянул огромную махину собственными руками из грязи, а после еще и мне помог. С этого и начались наши отношения.
И все же я пошла, воспринимая это, как вызов. Взрослые люди не бегут от проблем, а смотрят в глаза собственным страхам.
— Нам сюда, — замерев у красивой железной двери, выделяющейся на фоне остальных в подъезде, Игорь многозначительно подмигнул. Я восприняла это по-своему, инстинктивно потянувшись к звонку. Тогда мужчина звонко расхохотался. Мелкие морщинки под глазами делали его старше, но от этого не менее сексуальным. Благо, мокрый насквозь от дождя комбинезон скрывал взмокшее по щелчку пальцев тело. — Ты такая смешная, не могу… Там ведь никого нет, кому звонишь? Надо ключи из кармана достать, передний правый.
Подняв растерянный взгляд на Игоря, я невинно пожала плечами:
— Так доставай. В чем проблема?
Многозначительно вздернув бровь, Игорь указал подбородком на переполненные продуктами руки. Пакеты были разорваны, положить на каменный пол бы не вышло. В тот момент я испуганно осознала, что именно он от меня требует, неосознанно шагая назад и врезаясь спиной в закрытый блок с электричеством:
— Мне надо залезть к тебе в штаны?!
Закатив глаза, Игорь саркастично протянул:
— Вот это да! Годы идут, а Ира все та же скромная зануда, — опустив взгляд, он принялся приседать, явно собираясь скинуть гору продуктов на землю. — Что же, раз ты…
— Стой смирно! — строго перебила его я, с каменным лицом шагнув вплотную к мужчине. Смело положила руку ему на карман, и меня пробрало дрожью.
Простое касание казалось слишком интимным, желудок сжался от страха.
— Давай быстрее, — сверля меня потемневшими глазами, с улыбкой протянул Игорь. Возможно, мне лишь казалось, но я видела в его взгляде нечто меня смущающее. Это был вызов.
Тогда я закрыла глаза, решив действовать на инстинктах. Пальцами нащупала мелкий скрытый замок, торопливо опустила змейку. Нервно засунула руку внутрь и сразу коснулась ледяной части ключа. От напряжения меня словно током ударило, из губ вырвалось рваное шипение.
— Вот это шоу, Ирочка, — поддел меня Игорь, но голос его странно осел и осип. — Были бы руки свободны, обязательно заснял. Ты бы еще перчатки надела, ей богу!
Фыркнув и сглотнув вязкую слюну, отмахнулась:
— Молчи, Игорь!
— Простите, пожалуйста, что нарушаю процедуру, — прыснул со смеху мужчина, едва ощутимо качая бедрами. — Слушаю и повинуюсь, моя госпожа!
Я уже доставала ключи, когда демоны внутри заставили замереть. Не знаю, зачем я делала это. Просто ощущала, что должна. Просто не могла поступить по-другому… Аккуратно отпустив связку, я провела кончиком указательного пальца по шву боксеров, переставая дышать. Накрыла ладонью бедро, пусть и через подкладку. Тело Игоря было горячим, стальным, мощным. Мне было приятно трогать его, гладить… Мурашки скользили по телу вместе с горячим потом.
— Наверное, — его тихий голос вторгся в мое пространство, — мне лучше положить вещи и помочь тебе?
«Что ты такое творишь?!», — пожурила я себя, резко схватив ключи и нервно открывая дверь. С памяти стерлись воспоминания проворачивания ключа. Я была слишком напугана собственной беспечностью и глупостью.