— Вам еще стрелять и стрелять, — сказал он, указывая на полупустые коробки с патронами, стоящие у ног полицейских. — А пиво-то становится все холоднее и холоднее. — Он взглянул на стоящего возле амбара Данлопа и направился к нему. — Не забудьте собрать за собой пустышки.
— Конечно, конечно, — загомонили мужчины, вновь переводя взгляды на измученные банки. И снова принялись стрелять, пока Слотер с Данлопом обогнули сарай и шли к дому.
— Стреляешь ты до сих пор классно, — сказал Гордон.
— Любого успеха можно добиться, если хорошенько потренироваться. Я ведь их не разыгрывал, просто перед их приходом сам стрелял. Иногда я практикуюсь вместе с ними.
Но в большинстве случаев сижу на крылечке и приветствую всех прибывающих. Этому я обучился, живя здесь. Западный джентльмен, сидящий у меня внутри, старается показать себя с наилучшей стороны.
И тут он увидел, как Данлоп улыбнулся. Это успокоило Слотера. Было очевидно, что Гордон не понимал, насколько был озабочен Слотер, ведь полицейские собрались здесь не просто для того, чтобы тренироваться в стрельбе по мишеням, а чтобы поговорить о надвигающейся на город беде. Натан вставлял в револьвер новые патроны.
— Так что у тебя с этим твоим сном?
— Я же сказал, что не хочу больше об этом говорить.
— Успокойся. В Детройте мы пережили все заварушки. Значит, и с другими бедами сможем справиться. — И, улыбнувшись, Слотер сошел с похрустывающей гравийной тропинки, поднялся по гулко грохочущему крыльцу и уже намеревался предложить Данлопу пивка, но тут его остановил Аккум.
— Ваш человек сказал, что эта тварь так и валяется в яме. Послушайте, мне бы хотелось точно узнать, не успела ли она вас укусить.
— Нет. Я об этом сам думал и тщательно себя осмотрел. Даже разделся, когда добрался до дома, но единственная отметина — царапина на щеке.
Данлоп еще разок взглянул на покрытую коркой ссадину, украшавшую лицо Натана.
Но Аккум не собирался так просто сдаваться.
— Оцарапала, но не укусила?
— Разве эта отметина похожа на укус? Нет, я совершенно уверен.
— И тем не менее я хотел бы осмотреть эту тварь. Не могут животные, особенно кошки, ни с того ни с сего набрасываться на людей.
— Некоторые кошки вполне могут. Еще в Детройте они не раз награждали меня царапинами и укусами. Живя в заброшенных зданиях, кошки совершенно дичают. Вы, конечно, понимаете, о чем я говорю. Но здесь все по-другому. Кошка может напасть, защищаясь, но никогда не станет первая кидаться на человека или кого бы то ни было.
И все пятеро замолчали. Данлоп прислушивался с интересом. Слотер повернулся к нему. Он заметил, что и Реттиг с новичком-полицейским тоже наблюдают за Гордоном.
— Вы правы, — сказал он Аккуму. — Этот человек — Гордон Данлоп. Еще в Детройте мы дружили. Однажды он даже написал обо мне статью. — Он посмотрел на Данлопа. — Гордон, послушай, у нас в городке происходит нечто странное, настолько странное, что мне бы не хотелось, чтобы ты об этом кому-нибудь рассказывал. Я собирался послать тебя в дом за пивом, но ведь ты бы тогда наверняка решил, что мы здесь что-то от тебя скрываем, и приложил бы все усилия чтобы все разузнать. Поэтому я позволю тебе остаться. Но только пойми одну вещь. Все, что касается лагеря в горах, — твое дело. А наш нынешний разговор — ни в коем случае не для статьи. — И он замолчал, ожидая ответа.
— Разумеется. Я уверен, что у тебя есть свои причины для подобных условий.
— Вскоре ты сам в этом убедишься. — Натан снова повернулся к Аккуму. — Прежде чем оправиться на это чертово поле, я зарядил револьвер патронами «магнум». Я уже говорил, что, выстрелив в ту проклятую тварину, я разнес ее башку в клочья. Я, конечно, не патологоанатом, но не заметить этого не мог. И я, разумеется знаю, что, проверяя животное на наличие бешенства или, как еще говорят, водобоязни, необходимо взять пробы его мозга.