Когда звуки стали еще глуше, да что там — они практически исчезли, Вольга Богданович произнёс:
— Теперь нас точно никто не услышит — у этих тварей просто изумительный слух.
— Как думаешь, почему он появился… — повторил я вопрос. — И, вообще — как нашел усадьбу?
— Ну, Каин — не простак, чтобы на него подействовал отворот. Даже опытный ведьмак, такой, как Афанасий, легко обнаружит наше убежище. Да даже хранцузская девка-ведьмачка, которую ты с собой притащил…
— Глория?
— Да, — кивнул дед, — даже Глория сможет. Так что с поиском у Каина проблем не было. А тревожит меня одно — как бы он не почуял у нас свою проклятую мамашу…
— Вот чёрт! — А я и вправду со всей этой суетой забыл про замурованную в поместье Лилит.
— Поэтому я и не хочу допускать его в поместье, — произнёс дед. — Если он, конечно, не сумел сам всё раскопать… Но, если бы он точно знал, то наша защита к этому времени уже бы пала. С Лилит нам просто повезло… тогда… Лёнька Давинчев её подловил, тот еще хитрюга-прохиндей! А тебе повезло, что за столетия, проведённые в его картине, сил у неё почти не осталось. В общем, поговорим-посмотрим, чего они припёрлись, а там видно будет, — произнес дед.
У центральных ворот, стояли двое. Первый — сухопарый высокий старикан с бледным, но слегка желтоватым морщинистым лицом, отчего казалось, что оно выточено из слоновой кости. Лишь глаза выдавали его истинную суть — глубокие, как пропасти, заполненные древней тьмой.
Здесь в подсказках я не нуждался, хоть и никогда не видел этого «человека» — это и был Патриарх Каин. Похоже, что прародитель не пытался скрыть от нас свою личность, и от него за версту шибало такой непередаваемой мощью, что, казалось, сам эфир прогибается под её воздействием.
А вот бледное лицо его спутника, облачённого отчего-то в эсэсовский мундир крепкого тридцатилетнего оберштурмфюрера СС (и это уже на нашей территории) с нервно подёргивающейся нижней губой и взглядом, перемежающимся между мной и Вольгой Богдановичем, было мне несомненно знакомо. Пальцы молодого вампира всё время нервно дергались, сжимаясь и разжимаясь, будто он уже представлял, как вонзает зубы в мою живую плоть и, захлёбываясь, глотает горячую кровь. Дедуля в этом смысле его не интересовал — с мертвеца крови, как с козла молока.
— Дед, — окликнул я живого мертвяка, — а я знаю второго… Он был в моих видениях, помнишь, я рассказывал?
— Помню, Ромка, помню… — Мотнул головой старик. — Неспроста тебе эти видения являлись… Надо попробовать у тебя пророческий дар развить. Возможно и на это у тебя задел имеется. А, может, это присутствие всадника так на тебя влияет. А сейчас — чу, ни слова лишнего! — серьёзно предупредил он, снимая «покров тишины».
— Неужели сам светлый князь Вольга Богданович восстал из мёртвых, чтобы меня встретить? — слабым и дребезжащим старческим голосом (но я не поддался на это лицедейство, чувствуя реальную силу и возможности упыря) произнёс Каин, когда мы подошли к решетке ворот. — Давно не виделись, князь.
— Ага, размечтался, Каин, — сухо отозвался Вольга Богданович. — А не виделись действительно давненько… И, знаешь, что? Я не сильно скучал.
Упырь усмехнулся, на мгновение обнажив длинные клыки.
— А я вот — наоборот. Особенно после того, как ты скоропостижно покинул этот мир…
— Что тебе нужно? — Я прервал их обмен колкостями, делая шаг вперёд.
Каин медленно перевёл взгляд на меня. Его глаза блеснули, словно у живого существа (а ведь он тоже нежить, как и Вольга Богданович), скользнули по моей фигуре, словно проверяя меня на силу и прочность, и пытаясь найти мою слабость.
— А кто этот милый юноша, Вольга Богданович? — не отрывая от меня взгляда, поинтересовался у дедули главупырь. — К сожалению, мы не были представлены друг другу…
— Это мой преемник и нынешний хозяин Пескоройки — светлый князь Роман Михайлович Перовский! — сообщил дедуля незваным гостям.
— О! Рад нашему знакомству, юный князь! — Упырь слегка наклонил голову, приветствуя меня, словно равного. — Каин, — назвал он своё имя, без всяких титулов.
— Просто Каин? — удивлённо приподнял я одну бровь.
— Просто Каин, — со слащавой улыбкой, от которой веяло могильным холодом, отозвался вурдалак. — В те времена, когда я был молод, не существовало никаких титулов и званий. Лишь имя — по которому меня и называли…
— Ну, да… — Я едко усмехнулся. — В те далёкие времена и имен-то было — раз-два и обчёлся… Зачем пожаловал, Каин? — произнёс я под одобрительным взглядом деда.
Каин слегка прищурился, его взгляд стал ещё тяжелее — ему явно не понравились мои намеки про самое давнее на свете преступление — первое убийство.
— А ты… дерзок, юный князь, — сказал он, растягивая слова. — И смел… Но смелость — штука опасная. Особенно, когда речь идёт о вещах, которые не стоит вытаскивать из небытия…
— Приношу свои глубочайшие извинения, Каин, — не без маленькой издёвки ответил я, — если невольно задел ваши тонкие чувства.
Вампирский патриарх рассмеялся тонким дребезжащим смехом утомлённого годами старца, но я не поддался на это представление, всеми фибрами чувствуя истинную силу упыря.
— Ха! Ты тоже это видишь, Вольга Богданович? — Упырь даже языком прищелкнул от «умиления». — Твой весьма молодой преемник даже разговаривает как ты в молодости…
Каин медленно протянул руку к решётке ворот, и его длинные, похожие на когти пальцы чуть коснулись металла. Там, где они соприкоснулись с прутьями, в разные стороны побежали тонкие трещинки, словно морозные узоры. Я почувствовал, как Пескоройка мгновенно насытила дополнительной силой защитный купол, дрожащий в воздухе между нами и незваными гостями.
Патриарх тоже заметил это — его глаза блеснули аметистовым отблеском.
— Роман Михайлович, Вольга Богданович — не беспокойтесь — я не стану ломать защитные чары, — произнёс он мягко, отводя руку. — Сегодня я пришёл не для войны.
— А для чего тогда? — Я с трудом сумел удержать нахлынувшее на меня раздражение.
— Для разговора… Серьёзного… — Каин вновь взглянул мне в глаза. — Но ответь мне, мальчик… Ты веришь в совпадения? А в предвидение?
— Причём здесь это? — Я не понял, куда клонит это тысячелетний упырь.
А тот повернулся к своему спутнику, который до сих пор оставался не у дел, нервно кусая губу. И я своим эмпатическим даром чувствовал одолевающую и терзающую его жажду. Молодой вампир в эсэсовском мундире резко поднял голову, и его глаза встретились с моими.
— Ты… — его голос был резким и хриплым, словно горло у него пересохло от недостатка влаги. — Ты тоже видел… да? Ты меня знаешь! И не только меня, а всех членов экспедиций, отправленных доктором Левиным… Ведь это ты тот самый ведьмак, с которым хочет свести счеты бригадефюрер СС Вайстор? — причем оберштурмфюрер СС словно бы и не спрашивал, а утверждал сказанное.
— Возможно и так… — туманно ответил я. — А в чем, собственно, проблема?
— Вольга Богданович, — Каин наконец оторвал взгляд от меня и обратился к деду, — ты же знаешь, что я не трачу время на пустые визиты?
— Знаю, — дед скрестил руки на груди. — Потому и спрашиваю — зачем пожаловал?
Упырь вздохнул театрально, как старый актёр, разыгрывающий весьма драматическую историю.
— Большая беда, князь… И я пришёл тебя о ней предупредить…
— Ты ли это, старина? — Прищурился дедуля, словно не мог хорошенько рассмотреть незваного гостя.
Каин покачал головой:
— Зря ты так. Иногда предупреждение — это несказанная роскошь. Особенно, когда на кону стоит весь мир…
— О чём ты, Каин? — Вот теперь и Вольга Богданович перестал придуриваться.
Патриарх внезапно выпрямил сгорбленную спину, его голос потерял старческую дрожь, став металлическим и безжизненным:
— Чертова сучка Изабель — Верховная ведьма Европейского ковена призвала Хаос!