Он выкашивал экипаж за экипажем, двигаясь словно смерч от одного танка к другому. Ручеек «дармовой» силы постепенно становился мощнее и мощнее, пока, наконец, не превратился в настоящую полноводную реку. Но я пока не спешил вступать в схватку, решив дать злыдню как следует разойтись. Такого размаха он, наверное, не испытывал уже давно.
Фрицы, наконец, почуяли что-то неладное — заметили, каким ужасным способом дохнут их соратники и друзья-приятели. И ведь всё это происходило для них без каких-нибудь предпосылок — просто пышущие здоровьем вояки неожиданно превращались в сморщенные высушенные трупы.
Злобную нечисть, продолжающую оставаться в бестелесном состоянии никто из немцев так и не замечал. Несмотря на всё происходящее, паника пока еще медленно бежала по рядам немцев — слишком уж много их скопилось в Тарасовке. Целая дивизия! А Лихорук пока прошелся лишь по самому её краешку.
Поэтому те из танкистов, кто располагался в максимальной отдалённости от леса, еще даже не почесались. Как говорилось в одном рекламном ролике из моего времени: а мужики-то не знают! Однако, когда в бой вступили маленькие, но жутко кусачие летно-истребительные силы лесного полководца, паника начала стремительно набирать свои обороты.
Даже самые тупорогие начали догадываться — что-то пошло не так! Да и попробуй не догадаться, попав в настоящее облако злобной мошкары. Маленькие прожорливые твари, накидываясь на свою жертву, буквально загрызали её до смерти. Ведь мошка, это вам не комары, которые лишь прокусывают плоть.
При нападении эти микроскопические «мушки» вырывают целые кусочки плоти. Тоже микроскопические, как и они сами, но когда этих прожорливых тварей «тьмы и тьмы»… В общем, я не завидовал тем гадам, которые попали «под ударную раздачу» мошки. Их смерть была куда мучительнее, чем смерть от промысла злыдня.
Слюна мошек содержит сильный гемолитический яд, который, попадая в ранку при укусе, вызывал тяжёлую аллергическую реакцию даже у совершенно антиаллергичных людей. Болезнь начиналась резким зудом, жжением, внутрикожным кровоизлиянием, затем отёком и покраснением. Естественно, всё зависело от количества яда. Но яда сегодня было с лихвой.
Яда также хватало в эскадрильях ос, шершней и диких пчел. Даже «безобидные» на их фоне слепни, тоже с большим успехом нагоняли ужас на ничего не подозревающих танкистов. В секторе действия кусачей «истребительной авиации» паника полыхнула стремительно, словно лесной пожар в засушливый сезон.
Кое-кто из фрицев, пытаясь спастись от назойливых, но смертельных насекомых, забивался в свои бронированные коробки, но не тут-то было — танки становились для них братскими могилами.
Самые смышленые из тех, кто еще не успел попасть под удар моих войск, срочно попытались свалить из того ада на земле, который я постарался для них устроить. Пусть, пока еще и не своими руками, но всё же…
Однако, не каждую из машин удалось запустить — постарались еще одни бойцы «невидимого фронта» — мыши. Электроизоляция, топливные и тормозные шланги, одним словом все, что можно было сгрызть, было сгрызено, съедено и испорчено острыми мышиными зубами. Да к тому же еще и засрано толстым слоем свежего мышиного помета.
Лихорук, не останавливаясь ни на мгновение, продолжал выкашивать врагов, словно сама неумолимая смерть. Я же шел следом за моим грозным воинством, как настоящий полководец, оставляя за спиной лишь обезображенные трупы врагов и черную, сгнивающую на корнях растительность, съеденную моей проклятой силой.
Тьма, струилась за моей спиной, словно развевающий на ветру плащ. А за мной по пятам, там, где тьма истончалась и пропадала совсем, наступал лес, медленно поглощая луг, заваленный трупами немцев и оставшейся бесхозной техникой. Из-под земли пробивались тонкие росточки кустарников и деревьев, заполонив поляны, ранее заросшие лишь травой. Да и сами лесные исполины по приказу лесного хозяина сошли со своих исконных мест, отвоёвывая для леса новые пространства.
— Фс-сё, п-ратиш-шка Ш-шума… — услышал я мысленный шелест злыдня. — Лих-хорук с-сыт…
— Не ссы, братишка — прорвёмся! — неожиданно схохмил я, хотя прекрасно видел, что резерв моего одноглазого помощника раздуло от поглощенной энергии до невиданных размеров. — Сейчас помогу!