— Так-то оно получше будет! — произнесла ведьма, когда преображение окончательно завершилось.
— Еще бы! Вы просто очаровательны, фрау Аденауэр! — похвалил я, если и не её саму, то уж точно её колдовское мастерство. А это, между нами ведьмами говоря, дорогого стоит!
— Ах, оставьте эти комплименты молоденьким простушкам, герр ведьмак, — небрежно отмахнулась она от моих слов.
Но я-то видел, что ей приятно. Так же, как и видел, что она пытается закрыть от меня свои чувства каким-то незнакомым мне защитным пологом. Но её это не спасло — я продолжал наблюдать изменения в её эмоциональном фоне так же, как и ранее.
То ли не действовала на меня её защита, то ли моя способность функционировала на совершенно иных принципах. И вообще, может быть, это не мои ведьмачьи способности фигачат, а свойства, присущие тому Чуме, который первый всадник. Но, честно говоря, мне пофиг, главное, что всё работает без сбоев.
— Кстати, — так же игриво продолжила она, — мы ведь с вами не знакомы?
Ага, вот уже и на «вы» перешли, и уважения в голосе куда как больше, чем вначале нашего неожиданного знакомства. Ну, кто же мог знать, что всем в этом немецком госпитале заправляет настоящая трехсотлетняя ведьма.
— Признайтесь, вы ведь еще довольно молоды? — продолжала радушно щебетать фрау Аденауэр. — Думаю, что вам еще нет и сотни… — слегка закатив глаза, выдала она предположение. — Иначе мы с вами хоть раз бы, но встретились. Одаренных в нашем мире осталось не так уж и много…
— Согласен, — кивнул я головой, — печальное наследие времен инквизиции. По вашим Европам они здорово прокатились огнём и мечом. Россию эта беда, к счастью, минула, — припомнил я изученные по лете основателя исторические сведения. — Хотя, отдельные случаи массового уничтожения ведьм и колдунов на Руси всё-таки встречались.
— Не уходите от вопроса, герр ведьмак, — с очаровательной улыбкой произнесла фрау Аденауэр. — И позвольте узнать ваше имя…
— Хайни… Э-э-э, Генрих Богер, — произнес я, поднявшись на ноги и слегка поклонившись.
— Но это же не ваше настоящее имя, герр Богер?
— Конечно, — не стал я скрывать, — это настоящее имя моей нынешней «оболочки». Думается мне, что фрау Аденауэр — это тоже не ваше настоящее имя.
— Последнее десятилетие я ношу именно его, — ответила ведьма. — Глория Аденауэр, будем знакомы! — Она тоже привстала со стула и сделала что-то напоминающее книксен[1]. — Время от времени мне приходится менять как имя, так и внешность — людям свойственно стареть… Кстати, ваш морок тоже очень качественный. Что использовали, коллега?
— Печать «доппельгангера», — честно ответил я.
— Оу⁈ — воскликнула она, удивлённо покачав головой. — Эта печать считалась давным-давно утерянной. Как вам удалось её раздобыть?
— Наследие моего учителя, с которым я даже ни разу не виделся.
— Как такое может быть? Неужели вы — захожий?
— Захожий? — не понял я выражения, использованного ведьмой.
— Да. Случайный человек, совершенно неподготовленный к получению колдовского дара. Но имеющий задаток и по счастливой случайности оказавшийся возле умирающей ведьмы.
— Ну, собственно, вы верно угадали. — Я печально улыбнулся, ведь на самом деле так оно и было. — Задаток у меня действительно был… — Теперь уже я ударился в воспоминания. Ведь прошло всего-ничего, а я словно целую жизнь прожил.
— Так вы, милостивый государь, — неожиданно перешла на русский язык фрау Аденауэр, — еще и самоучка?
— Милостивый государь? — удивленно спросил я, тоже перейдя на родной великий и могучий. — Откуда такие познания, сударыня?
— Было времечко… Выскочила замуж за одного русского дворянина. Между прочим, настоящего князя… Добрых два десятилетия проживала с ним в Московии… Пока его не убили во время Гражданской… Ах, какой был мужчина! — Её глаза опять маслянисто блеснули, подёрнувшись влагой. — Настоящий аристократ… Уж как только я его не заговаривала и от пуль, и от… Но когда тебя расстреливает в упор толпа взбунтовавшегося мужичья, не верящая ни в бога, ни в дьявола… — Она шмыгнула носом, и поспешно вынула из кармана кружевной носовой платочек, который поднесла к глазам, промокая слёзы.
Что это такое было? Это ли настоящая ведьма? Её поведение просто разорвало все мои шаблоны об этих безжалостных зловредных существах. Или она просто придуривается? Играет давным-давно заученную роль? Если это так, то она достойна самого настоящего «Оскара». Если же нет, то я вообще ничего не понимаю в ведьмах…