Зато Ваня Чумаков не терял времени даром, обустраивая их временный лагерь. Доводилось ему на фронте по несколько дней зависать в лесах на занятой врагом территории. Вот и опыт, соответствующий, имелся. Пока товарищ Контролёр нервничал, Иван наломал еловых лап (ёлки здесь росли в изобилии) и соорудил самый настоящий шалаш.
На немой вопрос профессора Трефилова — «дескать зачем всё это надо?», Иван так же молчаливо указал на солнечный диск, давно переваливший за полдень. Типа, если задержимся, будет, где провести ночь. Хоть бабье лето и вернуло на какое-то время ощущение теплого времени года, но с наступлением сумерек было уже довольно прохладно.
Еще через некоторое время на полянке уже горел яркий костерок, а вокруг были расставлены и разложены небольшие бревнышки для сидения, которые Ваня приволок из леса. Мало этого, он даже умудрился насобирать грибов, и сейчас на оструганных тоненьких веточках жарились над углями рыжики, распространяя на всю округу изумительный аромат.
Уже в сумерках в район их дислокации зашла небольшая группа солдат с петлицами войск НКВД, которая каким-то невообразимым образом сумела взять след «потерявшихся» ребят, выведший их на нужную полянку. Поначалу солдатики взяли всех в ружьё, но после вручения их командирами друг другу «верительных грамот», они расслабились и тоже принялись обустраивать лагерь.
На вопрос Ивана, как им удалось сюда добраться, следы ребят реально невозможно было обнаружить, возрастной сержант Потапов — командир группы пояснил:
— Есть у нас один следопыт, из бурят-монголов[1]. Красноармеец Баяндуев. Вот он-то нас и довёл, а вы уже тут.
— А можно его пригласить? — вежливо поинтересовался Бажен Вячеславович. — Есть у меня к нему парочка вопросов…
— Так точно, товарищ! — ответил сержант. — Бато! Ко мне подойди!
От группы солдат отделился невысокий и смуглолицый паренёк с явно монголоидными чертами лица и подошёл к сидевшим у костра сержанту и профессору Трефилову.
— Звал, насяльника? — остановившись возле командира, произнёс бурят. — Сесть можна, да? — Указал Бато на свободное место у костра.
— Можно Машку за ляжку, Баяндуев! — незлобно ругнулся сержант. — Вот учишь вас, учишь, как к старшему по званию обращаться, а толку никакого! Не «звал, насяльника», — передразнил он бурята, — а как я тебя учил?
— Как учил? — переспросил Бато, гладя на сержанта преданным взглядом.
— Так учил, Баяндуев: товарищ командир, по вашему приказанию прибыл! А не звал, насяльника! Понял?
— Понял, насяльника! — закивал бурят, а его хитрые глазки маслянисто заблестели.
— Не понял, насяльника, — вновь поправил подчинённого сержант, — а так точно, товарищ командир!
— Так точно, товарища командира! — послушно произнёс бурят. — А почему не понял?
— О, Господи! — схватился за голову Потапов. — Ну, и вот как с ним быть? Сейчас хоть по-русски немного балакать научился. А так совсем было, хоть караул кричи! Понимаете, товарищи — ну, совершеннейшее «дитя природы». Как этот… как его? — Сержант наморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить. — А! Вспомнил — Маугли! Садись уже, горемыка. Товарищи знать хотят, как ты след отыскать умудрился?
— Так это, — Баяндуев уселся на краешек бревна рядом с Потаповым, — Бато видеть может. Другие не могут, а Бато может, — заявил бурят, расплывшись в улыбке.
— Ты это, Баяндуев, — одернул бурята сержант, — умным людя̀м голову-то не морочь! Видит он, видите ли, чего другие не видят! —усмехнулся мужик.
— Бато видит, — опять закивал Баяндуев. — И ты, ноён-ахай[2], тоже увидеть сможешь, если будешь знать, как. И товарища твоя — молодой, не хромая который, тоже может. И может тот могучий эзен[3], что ёловый юрта лежать, а его душа иной мир ходить, куда черный большой заян детишек уводить…
— Дела-а-а… — присвистнул стоявший за спиной бурята капитан госбезопасности Фролов. Увидеть в шалаше, куда так и не пришедшего в сознание товарища Чуму перетащил Чумаков, молодой бурятский красноармеец никак не мог. И догадаться о его плачевном состоянии, тоже не мог. Выходило так, что этот Баяндуев тоже являлся одарённым. — Ну-ка, товарищ сержант, погуляй немного… — попросил Потапова Лазарь Селивёрстович. — То, о чем я буду сейчас твоего Баяндуева расспрашивать — является секретной информацией! — строго произнес он.
— Слушаюсь, товарищ капитан госбезопасности! — не разводя лишних разговоров, сержант поднялся на ноги. Да и спорить с таким высоким чином смысла совершенно не было.
— А вот скажи-ка ты мне, Бато, — Фролов уселся на освободившееся место, — откуда ты всё это знаешь?