Обратив внимание, что я опять изъясняюсь, пусть и мысленно, в несвойственной мне манере, да еще и отчего-то на итальянском языке, я опять внимательно осмотрел в магическом зрении своё бренное тело. Да, оно претерпело не самую желаемую трансформацию и действительно находилось в каком-то склепе.
«Ну, что ж, пора выходить 'в свет»! — решил я, вышибая ногой могильную плиту, закрывающую каменную нишу, в которой находилась моя мумия.
Каменная плита раскололась от удара, и обе её половинки грохнулись на пол склепа. Звука я не услышал, зато ощутил слабую вибрацию от соприкосновения толстых кусков плиты с каменным полом. Подключить магический слух тоже не составило особого труда, хоть я им практически и не пользовался, и в мой мозг… Хотя, что там от того мозга осталось? Горстка пыли? Но информация об окружающем мире должна же куда-то поступать и обрабатываться?
Должна и поступает, раз мне удается ей оперировать. Значит, назовем это место «центром принятия решений», расположенном «в голове» моего тонкого, или, как его еще называют — астрального тела. Да и вообще, какая мне сейчас, нахрен, разница, что там куда передается и как обрабатывается? Главное, что все работает, и без сбоев! А размышлять и устраивать «разбор» полетов будем после.
Я развернулся в нише со спины на живот и, раскорячившись, словно камбала на песке, принялся выбираться из собственного захоронения. Особого труда не потребовалось — вскоре, «переломившись» в поясе, я заболтал ногами в воздухе. Это чего, меня в каком-то многоярусном склепе захоронили? Вот дожился, даже собственной могилки на природе у меня нет.
Я безбоязненно соскользнул вниз с высоты ниши, почувствовав, как пол усыпальницы резко ударил мне в пятки. Я поднял голову, чтобы оценить место, куда упрятали мой труп после смерти. Пятый ярус, до которого не то что допрыгнуть, лестницу ставить надо! Что-то я таких обширных склепов в пескоройке не наблюдал.
Это было похоже на какой-то средневековый склеп в какой-нибудь европейской стране. Да вон, и надписи на могильных плитах все сплошь не по-русски — сплошная латиница. Что же такого могло произойти, что меня перебросило в это мрачное место? И вообще, где я? В каком городе, стране, на каком континенте? Неужели всё это из-за «портальной сыворотки»?
Говорил же мне Вольга Богданович, что она «немного» не доработана. Но чтобы так… Или она испортилась за давностью лет? В общем, пока я ничего не понимаю… Ладно, посмотрим, может быть, что-нибудь удастся узнать из надписи на могиле, из которой я выбрался. Я сложил вместе расколоченные половинки каменной плиты, которую разворотил, чтобы освободится, и не удержался от удивленного возгласа. Мысленного, разумеется, поскольку голосовые связки у моего тела уже давно сгнили и окончательно рассыпались прахом.
Имя на плите — Максимус Сульпиций Камерин Претестат, ни о чём дельном мне так и не сказало. Разве что год рождения — 1445-ый и дату смерти в 1699-ом году, разделяли столетия. Значит, покойный — тот самый Максимус, чьё имя было выбито на могильной плите, был не обычным смертным простаком, а одарённым.
Я быстро пробежался «глазами» по соседним с моей нишей захоронениям, читая надписи на могилах. Везде присутствовала одна и та же фамилия — Претестат. Алонзо бла-бла Претестат, Винченсе бла-бла Претестат, Жиральдо, Лукреция, Женевра — и все сплошь Претестаты. Похоже, что я нахожусь в родовом склепе некоей семейки одарённых, типа родового кладбища князей Перовских в Пескоройке.
Я тщательнее пригляделся к могильной плите и заметил в углу неприметный знак святой епархии города Комо. Так вот, оказывается, где я оказался! Комо. Италия. И, если сложить все имеющие на руках факты, выходило так, что приняв одну каплю портальной сыворотки, меня каким-то образом занесло в небольшой итальянский курортный городишко Комо, да еще и привязало моё тонкое тело к этому гребаному скелету Максимуса Претестата, склеившему ласты аж в 1699-ом году.
Раз могила не моя, то, чисто теоретически, моё тело могло еще оставаться живым. Дело оставалось за малым — узнать, сколько времени прошло с даты моего переноса в этот склеп? И вообще, может же такое случиться, что меня не только в пространстве перебросило, но и во времени?
Ведь не даром же говорят пространственно-временной континуум, и искажение одного параметра может повлечь за собой искажение другого. Но, чувствую, разобраться со всем происходящим будет весьма непросто. Да еще и находясь в таком вот эпатажном виде ходячего скелета. А судя по состоянии мумии, являющейся на данный момент моим телом, мною сейчас только людей пугать.
[1] Гипоксия (от др.-греч. — под, внизу + кислород; кислородное голодание) — пониженное содержание кислорода в организме или отдельных органах и тканях.
[2] Ренатус Кортесиус — латинизируемое имя Рено Декарта, французского философа, математика и естествоиспытателя; одного из основоположников философии Нового времени, создателя аналитической геометрии, Декарт являлся одной из ключевых фигур научной революции.
[3] Да́нте Алигье́ри (полное имя Дуранте дельи Алигьери) — итальянский поэт, мыслитель, богослов, один из основоположников литературного итальянского языка, политический деятель. Создатель «Комедии» (позднее получившей эпитет «Божественной», введённый Боккаччо), в которой был дан синтез позднесредневековой культуры; «Божественная комедия» является одним из основополагающих произведений западной литературы.Один из самых знаменитых и влиятельных поэтов Запада.
[4] Харон в греческой мифологии перевозчик душ умерших через реку Стикс (по другой версии — через Ахерон) в подземное царство мёртвых.
[5] Простите великодушно, сеньора! Я не знал, что мы были так близки! (итал.)
Глава 23
Оглядев все доступные моему взгляду ниши с захоронениями, я понял, что новой информацией здесь не разживусь. Основная масса надгробных эпитафий содержала даты, равноценные сроку смерти моего костлявого «носителя», лишь с небольшим разбросом в несколько десятилетий. Похоже, что мне придется-таки «выходить в свет».
Вот только, как в Комо отнесутся к ожившему покойнику-скелету? Думается мне, что не примут с распростертыми объятиями, а попытаются поскорее спровадить туда, откуда я и вылез — на тот свет! Я и сам не так давно упокаивал поднятых умертвием могильника в Подмосковье целую кучу ходячих. Не без чужой помощи, но призывать сейчас этого помощника по имени Смерть мне жутко не хотелось.
Однако, выбираться из этой скорбной обители следовало. И как можно скорее! Пусть это место, судя по толстому слою пыли на полу, особой популярностью и не пользовалось, но я бы не хотел, чтобы меня тут застукали «на горяченьком». Ведь если судить по нанесенным на кости носителя магическим формулам, этот склеп принадлежал какому-то одарённому роду, типа семейки Перовских.
Надо найти какую-нибудь незаметную, но совершенно безлюдную нору, забиться туда и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Как мне вообще вернуться назад в своё собственное тело, может быть оно ещё и не умерло до конца. По крайней мере, я на это очень надеялся. И, может быть, мой мертвый дедуля сумеет как-то меня отсюда вытащить.
Я, постукивая голыми костяшками пяток (сапоги, в которые когда-то был облачен покойник, уже давно сотлели по швам и свалились с моих ног в первые же минуты активной деятельности) по мощеному цветным мрамором полу направился к виднеющейся далеко в темноте лестнице из склепа.
Могильник, в котором я «очнулся» в виде скелета, оказался довольно внушительным. Похоже, что здесь хоронили усопших не одну сотню лет, об этом говорили многочисленные даты на крышках похоронных камер. Шестнадцатый век, семнадцатый, начало восемнадцатого…
Шагнув на узкую каменную винтовую лестницу, ведущую наверх, я заметил странную «историю», происходящую с моими костяшками. Символы и знаки, позволяющие сохранять в них энергию, вели себя «неподобающим» образом — они начали мерцать и исходить изумрудным дымчатым туманом, постепенно тускнея.