— Простите, Мастер… — заикнулся было Матиас, но неожиданно закашлялся и сбился на полуслове, взглянув в тёмные бездонные глаза вампира, лишенные белков. Хотя мгновение назад они были обычными человеческими глазами.
— Ну же, Матиас, о чём ты хотел меня спросить? — Глаза старика словно затягивали гауптштурмфюрера СС в глубокий холодный омут. — Ну, же — смелее!
— А если я не хочу…
— Чего ты не хочешь, мой юный друг?
— Не хочу, что вы меня забыли через пару-тройку сотен лет, Мастер! — набравшись смелости выпалил профессор.
— Хорошо, Матиас, — вампир осклабился, — именно тебя я постараюсь не забыть. Мне нравится твоя тяга к истории, и твоё рвение…
— Простите, герр Мастер… Но я не об этом… Я не хочу умирать, как обычные простаки…
— А что же ты хочешь? Ну же, смелее! Смелее! — расхохотался старик.
— Я… хочу… жить… вечно! — выдохнул эсэсовец. — Может быть, сказки не врут… Вы можете сделать меня вурдалаком? — не отводя взгляда от страшных глаз, «в лоб» спросил Матиас.
— А почему ты думаешь, что мне подвластно это таинство?
— Ну, как же?.. — Немного нервно произнёс Матиас. — Ведь вы же — Мастер[1]! Да и те люди… вурдалаки из горного селения в Сербии, — поправился он, — они тоже называли вас прародителем, мастер Каин…
Перед глазами профессора промелькнул тот самый день, когда в ледяной пещере неподалеку от горного сербского поселения Крчняга древний упырь уничтожил всю научную группу профессора Грейса. Его же самого старый серб не стал убивать — гауптштурмфюреру СС было что предложить древнему как мир упырю. Он не знал, на что «повелся» первый в мире кровосос. Может быть, просто решил развеять свою тысячелетнюю скуку.
Но в глубине души Матиас опасался, что Каин решил оставить его «на сладенькое». Однако старик, успевший основательно насытиться кровью убитых сотрудников и охранников экспедиции, заверил, что самому Грейсу ничего не грозит. Он, оказывается, отчего-то пришелся по нраву этому ужасному и могущественному существу.
Вместе с ним они и вернулись обратно в деревню, где от оставшихся солдат тоже никого не осталось в живых — все жители Крчняги оказались вампирами. Все, до единого, даже женщины и дети. Правда, жителей… Хотя, какие они жители? Они мертвецы! Вернее, немёртвые, если быть уж совершенно точным.
Так вот, немертвых в деревне оказалось не так-то уж и много — всего-то чуть больше десятка. Но все они, как оказалось, тоже были весьма и весьма стары. Не такими старыми, конечно, как Мастер Каин (так с огромным почтением они называли старика-серба), но успевшими разменять не одно столетие.
Ночь, проведенная среди вампирской «семьи», была весьма насыщенной и информационной. Никто не покушался на Грейса — распоряжение Каина на этот счет вампиры Крчняги считали чуть ли священным. Да и вообще, они относились к Каину, как к некоему божеству, называя его не иначе, как прародителем, либо первым Патриархом.
Так что Матиас, находясь в пещере, не ошибся в своих предположениях — Каин был первым на земле вампиром, если не считать его мать — демоноподобную Лилит. И именно Каин был прародителем всех вурдалаков. Лилит же, после наставления на «Путь крови» своего сына, упырей больше не плодила, занимаясь какими-то одной ей известными делами.
После возвращения в Рейх, Матиас представил найденного упыря своему руководству: рейхсфюреру СС Гиммлеру, бригадефюреру СС Вайстору (он же Вилигут) и оберштурмбаннфюреру СС Левину. Самое интересное, что Каин запретил Матиасу называть своему начальству его настоящее имя, представившись мадьярским графом Варгоши.
Грейс не знал, на самом ли деле Каин когда-то выдавал себя за этого графа-вампира, но он был знаком с мадьярскими хрониками 13-го века, повествующими о похождениях этого, не столь известного вампира, как валашский господарь — граф Дракула.
Согласно все тем же хроникам, граф Варгоши был чудовищным садистом и прелюбодеем, спровадившим на тот свет около полутора тысяч несовершеннолетних девиц и покончившего с жизнью самоубийством во время разнузданной ночной оргии в собственном замке.