Мертвого графа отлучили от церкви, предали анафеме, а все упоминания о нем подлежали немедленному уничтожению. Его труп, покрытый уродливыми пунцовыми язвами, проевшими насквозь позеленевшую кожу, связали серебряными цепями, звенья которых намертво запаяли.
Поместив труп в дубовую бочку, залили ее до верху кипящей смолой. Бочку оббили листовой медью, склепали швы, и еще раз окрутили уже железными цепями толщиной в руку взрослого мужчины. И всю эту «конструкцию» бросили на дно сорокаметрового каменного колодца.
Колодец был значительно глубже, но во время эпидемии чумы, свирепствовавшей за два десятилетия до описываемых событий, в него бросали трупы умерших, заливая их кислотами и щелочью. Так что к моменту «захоронения» в колодце графа Вароши глубина колодца значительно уменьшилась.
Сверху на кованную бочку вылили два чана расплавленного олова, заполнили доверху колодец водой, а каменную кладку намертво забили чугунной заглушкой. В радиусе до семисот метров через каждые два шага вбили в землю на глубину от полуметра до метра острые осиновые колья. Чтобы, значит, не вылез гадёныш!
Но не тут-то было! Уже на сороковой день после кончины графа во дворе местной сельской церквушки прихожане обнаружили семь изуродованных женских трупов со следами насилия на теле и пунцовыми язвами на позеленевшей коже. А шеи у мертвых были прокушены насквозь.
Церковная ограда была согнута и сломана чудовищной силой, а кресты сбиты и повалены. Поселяне, бросившиеся к колодцу, обнаружили, что земля вокруг него будто пропорота гигантским плугом по спирали на многие сотни метров. А вбитые колья расщеплены.
Когда сняли заглушку, выяснилось, что вода полностью ушла вниз, в образовавшиеся пустоты, брызги и ошметки застывшего олова еще долго находили по всей округе. Часом позже в собственном доме обнаружили местного священника. Он был мертв. Его горло сдавливала тяжелая железная цепь, та самая, которой обматывали бочку с трупом графа.
Крест на груди священника был расплавлен и представлял из себя сгусток стекавшего по груди серебра. Еще через семь дней во время небывалой грозы треснул от удара молнии, а затем рассыпался на каменья старый замок. В течение сорока дней люди видели голубое свечение над ним. По заверениям очевидцев — это воспаряли к небесам души невинно убиенных в замке.
И все же проклятье висело надо всей округой еще целых четыре столетия — не проходило ночи, чтобы из близлежащих селений и городков не исчезал кто-либо. Колодец уже давно провалился, на его месте образовалась уродливая глубокая трещина. Со временем она заросла мхом, кустарником — место стало неузнаваемым. Но страшные дела все еще продолжались…
Так, по крайней мере, повествовала древняя хроника, копию которой по приказу Гиммлера срочно разыскали в архивах «Аненербе». После внимательнейшего ознакомления с ней, рейхсфюререр СС, явно не до конца поверивший во всю это поистине фантастическую историю, как бы между прочим поинтересовался у Каина:
— А что, уважаемый граф Варгоши, неужели всё было именно так? Может быть средневековый автор немного приукрасил события?
— А у вас есть какие-то сомнения, герр Гиммлер? — вежливо, но со сталью в голосе произнёс упырь.
— Не буду скрывать — есть! И мне хотелось бы получить реальные доказательства ваших возможностей…
— Вы хотите сковать меня серебряными цепями, засунуть в бочку и залить её кипящей смолой? — Насмешливо приподнял одну бровь древний вурдалак. — Если у вас появились такие мысли, герр Гиммлер, — неторопливо продолжил Каин, — я вам настоятельно советую гнать их подальше! Я на своем веку пережил столько правителей и «потрясателей мира», столько вы себе и представить не можете…
После этих слов присутствующий на встрече Вилигут, настойчиво взяв под руку Грейса вывел его из кабинета рейхсфюрера СС. Видимо всесильный шеф «Черного ордена» не желал терять лицо перед своими подчинёнными. О чём дальше шёл разговор «сильных мира сего» — обычного и мистического, профессор мог только догадываться.
Но о чём-то они всё-таки договорились. Через три дня Матиаса вновь вызвали к Гиммлеру, из рук которого он получил свеженький «аусвайс» для упыря, а также распоряжение постоянно находиться подле него. Фиксируя всё происходящее дословно и «с фотографической четкостью».
Матиасу надлежало явиться в город Вернигероде в назначенные день, время и место, где его будет поджидать «старый знакомый» старик-серб, являющийся самым первым и могущественным вампиром в мире. К тому же, практически неубиваемым и почти бессмертным существом. А Грейс тоже хотел жить «долго и счастливо». Поэтому и рискнул… спросить… А там — будь, что будет!