— И я видел, как такие, как ты, пытались перекроить мир под себя, — продолжал Каин, голос которого звучал похоронным колоколом. — Они все мертвы. И ты знаешь почему? — Он наклонился к ней, и его дыхание было холоднее могильного ветра. — Потому что ни один смертный — даже такой могущественный, как ты — не может заменить собой Бога!
Изабель хотела ответить, но внезапно её собственное дыхание прервалось. Губы онемели, язык отказался повиноваться. Её магия, всегда послушная, будто «застыла», скованная чем-то гораздо более древним, чем все её заклинания.
— Ты думаешь, что полностью контролируешь силу? — Каин улыбнулся, и в его улыбке не было ничего человеческого. — Но ты не понимаешь её глубинной сути. И поэтому… ты уже проиграла. Вот только мне интересно, сколько времени и жизней простаков тебе понадобится, чтобы это осознать? — Каин замолчал, а Верховная ведьма, воспользовалась этим моментом.
— Ты ошибаешься, владыка, — прошептала она, облизывая пересохшие губы и глядя куда-то в пол, — я не собираюсь ничего осознавать… — Она резко выпрямилась, и её голос обрёл прежнюю силу, полную безумной решимости. — Я собираюсь стать чем-то большим!
— Не ты первая, не ты последняя, — раздраженно произнёс упырь. — Но пока ты не поймёшь, что сила — это не… — Он неожиданно замолчал, не желая давать ведьме подсказку. — Ты обречена! Подумай об этом, Изабель. Пока у тебя ещё есть время.
После этого Каин повернулся к выходу, его фигура растаяла в тенях, буквально на мгновение вынырнувших из тёмных углов замка. Вместе с ним в тенях растворился и Матиас — древний упырь о нём не забыл. Мгновением позже хлопнула входная дверь, и каминный зал погрузился в настоящую могильную тишину.
Изабель застыла, будто парализованная исчезновением владыки и его словами. Но когда тени Каина растворились, а ледяной гнет его присутствия ослаб, она резко выдохнула — и её безумный смех прозвучал в пустом зале, как треск ломающегося льда.
— Он думает, что я уже проиграла? — прошептала ведьма, проводя пальцами по щеке, где ещё ощущались прикосновения проклятых душ. — О, Варгоши… Ты всегда видел лишь половину всей картины.
Она щёлкнула пальцами — и в камине с неистовой силой вспыхнуло зелёное пламя. В его отблесках на стенах затанцевали новые тени — на этот раз не жертвы, а союзники. Их фигуры в длинных плащах странно горбатились в районе лопаток, а шепчущие голоса кружили голову и сводили с ума…
Два человека возникли буквально из ничего в одной из тёмных подворотен старого города, на который уже упали вечерние сумерки. Матиас с изумлением огляделся по сторонам, он так и не понял, каким образом неожиданно перенёсся из замка в этот безлюдный закоулок. Единственное, что он почувствовал — это лютый холод, отдающий слабым запахом разложения.
— Мастер, — тихо произнёс Матиас, дрожа и постукивая зубами — он всё никак не мог согреться. — Она же… не остановится? Нет?
— Нет, Матиас, — согласился Каин, и в его глазах вспыхнуло что-то, похожее на предвкушение и давно забытый интерес. — Но это даже занятно, и скрасит несколько лет моей весьма скучной жизни. Игра уже началась, мою юный друг. Игра началась…
Каин медленно шёл по узкой улочке, а следом за ним тянулись тени, как будто длинный чёрный плащ на его плечах колыхался в такт его шагам. Профессор едва поспевал за ним, всё ещё дрожа от пронизывающего холода, который, казалось, исходил не от прохладного вечернего вечернего воздуха, а от самого бессмертного.
— Мастер… — снова начал Матиас, но Каин резко остановился, не оборачиваясь.
— Она уже действует, — произнёс он тихо. — Ты чувствуешь это? — Владыка чувствовал, что эфир действительно изменился — в нём витала тяжёлая, густая дрожь, будто сама ткань реальности истончалась в окрестностях древнего замка.
— Простите, Мастер, — Матиас мотнул головой. Он чувствовал лишь лёгкое головокружение и никак не проходивший озноб. — Я обычный простак, и мне недоступны эти чувства.
— Бешенная сука решила ускорить свой конец, — Каин наконец обернулся, и его глаза пылали бледным холодным огнём.
В тот же миг где-то вдалеке, в стороне замка Верховной ведьмы, небо озарилось зловещим зелёным светом. Упырь видел, что свет не был похож на обычные всполохи магии — это было что-то другое, куда более древнее и глубинное, будто сама преисподняя на мгновение приоткрыла свои врата.
— Она заключила договор, — сказал Каин, и в его голосе впервые за много лет прозвучало… уважение? Нет, скорее, раздражённое восхищение. — Неужели я недооценил её безумие?
Матиас почувствовал, как по спине пробежал ледяной пот.