— Гермиона! Беги!
«Черт побери! — подумала Катя. — Их тут сейчас не хватало. И вообще, если бы это был просто зверь, то к чему бежать от него? Погонится ведь».
Она надеялась, что первыми к месту событий доберутся сотрудники зоопарка. Очевидно, зря. Ближе всех были, по всей видимости, родители этого самого Дадли — моржеподобный краснолицый усач и тощая женщина, с лицом снулой сельди, они и приблизились к месту событий первыми. Катя думала, что они собираются вырвать сына из лап тигра, но каково же было ее удивление, когда мужчина подскочил к полусидящему зеленоглазому мальчику.
— ТЫ!!! — он с разбегу пнул малыша в живот, словно футбольный мяч. Тот упал и скрючился, но краснорожий цапнул его за шиворот и рывком поставил на ноги. — Может, хоть на это сгодишься! — прошипел он и толкнул мальчика прямо на тигра.
Катя озверела. Пусть сейчас она сама являлась ребенком, но когда при ней творили такое, она превращалась в очень недобрую девушку, которая и нос могла поправить, и руку вывихнуть, а то и застрелить на месте (хотя и было это только раз, и то, с фашистом, которых так и так убивать положено). Сейчас у нее не было пистолета, зато имелась целая зверюга. А поскольку на ту упал мальчик, все равно пришлось бы заставить ее как-то отреагировать. Сам по себе тигр этого не мог, а любой наблюдатель обязан ожидать от него хоть какой-то реакции. Чего угодно. Вот Катя и могла предоставить это что угодно, заставить действовать животное так, как хотела она, а не как ему подсказали бы инстинкты.
— Ну, все… — прошептала она под нос и дала новый приказ.
Тигр мяукнул, как кот, которому отдавили хвост, и отскочил метра на два в сторону от мальчика. Толстяк изменился в лице, он, видимо, рассчитывал на нечто иное, нежели зашибить зверя ребенком. Что же, для него это было только начало. Теперь тигр повернулся к нему и оскалился, глухо зарычав. Толстяк побледнел и начал разворачиваться, но было уже слишком поздно, тигр бросился на него, послушный воле малолетней ведьмы. Его когти впились в спину жертвы, а челюсти почти прокусили правое плечо…
И тут в шею тигра впился дротик. Потом в бок. И еще. И еще. Когда тигр не смог больше двигаться, Катя сняла с него Империус и облегченно вздохнула. Прошло меньше минуты, но морально она вымоталась как во время воздушного боя. Единственное, о чем она жалела — тигр так и не успел основательно порвать моржа.
Успокоилась только она, а многие другие были как раз на взводе. Тощая женщина, сопровождавшая красномордого, явно не знала, к кому бежать сначала — к сыну или к мужу:
— Вернон! Дадличек!
Выбрала она хныкающего Дадли, осторожно подняв его с земли, баюкая и гладя. Тот громко и противно завыл, Катя и понятия не имела, что рыдать можно с таким смаком. Вернона окружили работники зоопарка, они пытались стащить с него тигра, и, к удивлению девушки, это у них получалось: то ли опыт, то ли они просто сильные… А на мальчика, брошенного тигру, никто внимания не обращал. Катя решила сама подойти к нему, и тут…
— Гермиона!
— Ох… — вздохнула Катя, с неудовольствием уставившись на родителей, которые подобрались-таки к ней вплотную. — Чего вам?
— Гермиона, девочка моя, пойдем отсюда скорее, — мать схватила ее за руку и потянула к выходу.
Катя вывернулась из захвата:
— Мам, зачем ты меня тащишь?! Тигр ведь обезврежен. И я в порядке.
Джейн это явно не успокоило:
— В порядке, говоришь?! Мы думали, что вот-вот потеряем тебя! Почему ты не убежала? Ты что, не слышала нас?!
Катя снова вздохнула, запасаясь терпением.
— Конечно, я вас слышала. Но это же тигр, мама! Если бы я побежала, то он бы за мной погнался, а так я ему была неинтересна. И потом, — прошептала она, — у меня же та самая палочка, которой, помнишь, стол к потолку приклеила? Так что я и не была в опас…
Мать обняла ее так крепко, что Катя только пискнуть успела, а когда подошел отец, Джейн передала дочь ему. К счастью, бесконечно долго девочку никто не собирался держать, и вскоре она, попросив разрешения, отлучилась, чтобы пообщаться с зеленоглазым мальчиком, который уже стоял на ногах, держась за живот.
— Привет. Меня зовут Гермиона. А тебя как?
— Э… П-привет. Я Гарри.
— Страшно было? Ну, когда тебя на тигра прямо бросили…
— Да нет, я и не понял ничего. Я просто… — он поморщился.
— Болит? Случайно не знаешь, кто этот… человек? Ну, который тебя ударил?
Гарри густо покраснел.
— Это… Мой дядя, — прошептал он.