— Ну что же вы, что же? Мне всего-то надо кое-что от вас узнать. Легилеменс!
О да, именно этих сведений Снейпу и не хватало! Кто с ним работает, кто где живет… У кого он покупает продукты.
— Вот видите, правда ведь, легко? Ха-ха-ха! А теперь… — протянул он, создавая стакан, — Агуаменти!
Вытащив из кармана косточки, он превратил в гладкие шарики из пластика.
— Глотайте, мистер Дурсль.
— Нет!
— Империо! Глотай.
Вернон не смог сопротивляться. Как и большинство людей.
— Ну вот и хорошо, — сказал Снейп, снимая Империус.
— Я все расскажу охране! Что бы это ни было…
— Обливиэйт! Ты ничего не глотал, ты поговорил со своим адвокатом, а потом бросился на него, когда он сообщил о том, что дело будет трудным. Гм… Маловато как-то. Сомниум!
Снейп извлек из головы Вернона нить воспоминаний и уничтожил ее. А потом он полез менять его память. Да, Дамблдор сказал не делать этого, но вся прелесть в том, что сам Вернон этого и не вспомнит. Требование соблюдено. Однако любой другой легиллимент…
Снейп наколдовал себе синяки и подошел к двери, снимая заклятие приватности.
— Энервэйт! — махнул он палочкой на прощание.
И схватился за синяк, вываливаясь из двери.
— На помощь! На помощь!
— Мистер Вайт?
— Он напал на меня! Я сказал, что дело будет трудным, а он…
— Не беспокойтесь, мистер Вайт, сейчас мы его поучим.
Снейп ухмыльнулся, закрываясь рукой, и быстро зашагал к настоящему Вайту, который валялся под дезиллюминационными чарами в какой-то каморке. От сопровождения Снейп отделался легко.
Врезав адвокату кулаком под глаз, Снейп изменил его память и вернул все вещи. Не мешкая ни секунды, он аппарировал в Литл Уингинг, в поисках сотрудников Вернона. Им память менять было куда как проще. Сложнее было найти мясников, у которых он брал свинину и говядину, но и в этом ничего сложного не было. Все до единого позабывали, что когда-либо видели Дурсля, ну, разве что один из них помнил, будто видел Дурсля раза два-три. Когда тот с подозрительным вожделением рассматривал его топор, да так, что это его обеспокоило.
Вот вроде бы и все?
Но ведь какая прекрасная ночь! Разве можно сейчас идти спать?
Снейп вернулся домой. Там он тщательно отмерил одну дозу кокаина и смешал его со слезами феникса. Действительно, какое-такое зелье регенерации? Это же скучно.
Выпив получившуюся смесь, Снейп отправился в единственный известный ему стрип-бар, который ему в свое время порекомендовал Мундунгус.
— Carpe diem! — заорал Снейп на весь Паучий тупик, прежде чем аппарировать. — Carpe diem!!!
С полуночи прошло уже более четверти часа. Родители категорически отказывались замечать Катю. Та даже попробовала колотить отцу по плечу, да только все, чего она добилась — пара болезненных гримас. Ничто не помогало, а между тем взрослые начинали волноваться, удивляясь, что их дочь так долго не спускается.
Когда из дрожащих рук матери вывалилась чашка, Кате поняла, что пытаться привлечь их внимание бесполезно. Пора бы хоть дать им понять, что все хорошо!
Она быстро поднялась в свою комнату. Там она схватила первую попавшуюся чистую тетрадь, откуда вырвала листок, и нацарапала в полутьме записку. Потом, не спускаясь по лестнице, швырнула скомканную бумажку в гостиную со второго этажа, целясь в стол.
Бумажку заметил и подобрал Ричард. Развернув ее, он, охреневая, медленно прочитал записку вслух:
«Мама, папа! Ритуал удался. Очень. Вы меня не видите, не слышите. Я у себя.
Гермиона.»
Родители осмысливали сообщение несколько секунд, а потом, пытаясь обогнать друг друга, заторопились к дочери.
Они, естественно, ее не заметили. Все, что они нашли в полутемной еще комнате — чернеющий тремя концентрическими окружностями пол, серебрящийся в лунном свете окровавленный серп и дохлый петух на журнальном столике.
Вспыхнула люстра под потолком. Без щелка выключателя — точнее, родители Гермионы его не услышали.
— Гермиона? Доченька? Ты тут? — заволновалась мать.
— Тут я, тут, — вздохнула Катя.
Разумеется, никто не ей не ответил.
Несмотря на то, что она осталась у выключателя, родители как будто не сразу вспомнили о нем, а когда вспомнили и повернулись — смотрели куда угодно, но не на Катю. И если скользили по ней взглядом — то не задерживались и определенно не видели. Это выглядело столь странно, что казалось, будто ее разыгрывают, но, конечно же, это было не так.
Катя упорно продолжала стоять у выключателя, дожидаясь решения родителей.
— Джейн? Как ты думаешь, где она?
— У выключателя.