— Целься давай, — потребовал сделавшийся серьезным урук. — Щас полезут.
— Кто полезет-то? — уточнил я. — Куда целиться?
— Ща, увидишь, в натуре, — орк тоже взвел самострел и рассматривал сейчас болото через визор прицела.
И я увидел.
Один — самый большой — пузырь лопнул, и на свет явилось нечто… Скорее, несуразное, чем страшненькое.
Рост — метра под два, вполне антропоморфная внешность: две корявые ноги, две руки с очень длинными, под полметра, пальцами, одна голова, будто косо вырубленная из полена и украшенная сверху, как волосами, болотной тиной… Бродячее болотное полено я, конечно, взял на прицел.
Вылезанец напоминал больше всего мелкую, зеленую, карикатурную пародию на энта — там, в своем мире, Вано Иотунидзе был с таким знаком… Не с пародией, конечно, но с древним обитателей реликтовых лесов, поселившимся в одном из казанских парков. Фангорн его звали.
В общем, этот, зеленый, оказался похож на того, деревянного, примерно так же, как макак-резус напоминает собой человека разумного.
— Твой — ближний, — сообщил сбоку Зая Зая. — В голову не попадешь, целься в корпус, по центру гипогастрия, там кора тоньше! Сажай сразу пару болтов, чтобы наверняка… — Я кивнул, да хмыкнул утвердительно.
Слово сказало мне: самострел мой, будучи единожды взведенным, может выпустить до трех болтов. Два, как потребовал орк, по цели, один — на всякий случай и про запас.
В голову я попал. В брюхо, пониже пупка — у этого бревна, вопреки логике, тот имелся — тоже.
Хватило бы, наверное, первого выстрела: обзаведясь стальным украшением левого глаза, болотный чудик застонал, задрожал, да и рухнул навзничь.
Рядом почти сразу повалился и второй такой же — а больше из болота никто не полез, и даже другие пузыри, вздувшиеся на поверхности, разгладились сами собой.
— С почином, нах — порадовался орк. — Хотя, если не считать амнезию, какой тут почин… Шурики под тебя обычно даже не вылезают, это сейчас я их немножечко расстроил… Боятся, суки.
— Кто? Шурики? — происхождение слова стало мне понятно сразу же, но уточнить, все же, не мешало.
— А, ну да, — согласился урук. — Шурале. Лесной чертила, ну или болотный. Безобидная почти тварь, если вплотную не подойдет, а там…
— Защекочет? — предположил я.
— До смерти, — снова кивнул Зая Зая. — Опа… А ты чо, вспомнил?
— Получается так.
Отлично постреляли, короче.
Потом достали: орк — здоровенный тесак, я — сначала — нож, потом, подумав, топорик. Оказалось, что дохлые болотные черти, так-то, источник алхимических компонентов. Не самых редких, но…
— Перловку не посей! — потребовал орк. — Тебе, типа, пригодится!
— Чо? — уточнил я, а потом сразу и понял, о чем речь.
Перловкой Зая Зая обозвал неровной формы шарики, действительно напоминающие набухшую перед варкой перловую крупу. Еще было похоже, что основной материал, из которого они были сделаны или образовались — самый настоящий перламутр, так что опять получалось хорошо.
Шарики помещались в животе — повыше того места, куда я всадил второй болт. Если бы передо мной был человек, или, хотя бы, животное в целом, я бы сказал — в желудке. Я достал из своего пять, Зая Зая — только три.
— И то хорошо, что так! — радовался мой напарник, позабыв — от радости — паразитные словечки. — Завтра поеду на базар, торгану, а то перекуп… Цены, короче, не даст. Ты со мной?
— Не, мне завтра есть чем заняться, — поделился я, сразу отказываясь от сомнительного развлечения. — А то бесит.
— Чего бесит? Чем заняться? — не понял урук.
— Например, вывести к лешему шерсть!
Глава 6
— Поехали обратно в город, — решил я, немного подумав.
— Казань — не город, — упрямо наклонил голову Зая Зая. — Она сервитут.
— Тем более, поехали, — ответил я, подумав между делом, что неплохо бы иногда следить за тем, что и как я говорю.
Ладно орк: тот обретается рядом со мной с младенчества, и даже дольше — если считать рождением сам факт моего осознания себя в этом мире… Урук привык, у людей же и нелюдей, не знающих о моей амнезии, некоторые слова и поступки Вани Йотунина могут вызывать удивление, вопросы и выводы… Особенно не хотелось бы выводов.
— А ты как, в дом зайти, посмотреть? — решил удивиться урук. — Раз все равно приехали.
— Приехали один раз, сможем и снова, — оппонировал я. — Не хочется мне что-то сейчас туда лезть.
— Это твой дом! — напомнил мне орк. — В натуре!
— Так и есть, друг мой, вот только сам я об этом ничего не помню, — мне показалась немного странной необходимость разжевывать очевидные вещи товарищу — впрочем, буду считать, что сейчас просто моя очередь объяснять понятное. — Дом на отшибе, возле этой вашей хтони, далеко от других людей… Как ты думаешь, додумался ли твой друг Ваня до какой-нибудь защиты — о которой сейчас нихрена не помнит?