— А что — «ты»? Вроде как медбрат. Обычный, без сложностей…
— Даже в сервитуте не так, чтобы много честной работы, — пожаловался орк. — Для такого, как я. Хоть весь обвешайся дипломами, ни одна сволочь не поверит, что черный урук способен на что-то еще, кроме как таскать трупы… Ну, и делать мертвое из живого!
— А я еще и наоборот могу, — я решил разрядить обстановку, и у меня не получилось.
Орк вздохнул — примерно так, как старик Белов, преподававший в колледже основы алхимии… Разглядев очередной расплавленный змеевик или порванный давлением дьюар. Чего было в этом вздохе больше — негодования, сожаления, возможно, даже умиления первыми шагами будущих специалистов, сказать было трудно, поскольку — на моей памяти — никаких мер воспитательного характера к недотыкомкам Белов не применял…
Погодите, на какой еще «моей памяти»?
— Зая Зая, — спросил я слегка дрожащим от волнения голосом, — скажи, я ведь правильно помню — мастака-алхимика зовут Белов?
— Братаааан! — обрадованно рассмеялся урук. — Поперло так поперло! Игорь Иванович его зовут, но мы все звали не иначе как «Старик» — это с уважением, — «Белов»! А это значит, что…
— Реактивация, — так же радостно согласился я.
Глава 7
Были когда-то и мы некроманты… В смысле, не мы с орком оба, а только я один, притом — еще в том, нормальном, мире.
Некромантия — вполне уважаемая и солидная дисциплина теоретической и практической магии, правильно именуемая словом «некрофизика» — оставалась для меня чем-то вроде хобби. Последние лет двести, так точно.
Я регулярно обновлял лицензию, заходя для этого — каждые четыре года — в приемную Государственного Института для Усовершенствования Волшебников, таскал в кармане малую печать дипломированного некроманта, как раз обновленную ГИдУВом, да выписывал некоторые профессиональные журналы, но на этом — все. Худо-бедно серьезную нежить мне доводилось что поднимать, что упокаивать — в нормальном мире это одна специальность, а не две разные — еще добезцаря, причем, не при последнем правителе Империи, но при его дедушке. Или даже бабке.
Мы, тролли — в смысле, нормальные, а не местные — народ долгоживущий. Не как перворожденные, для которых и килогод — навроде юности, но, в сравнении с хэ-эс-эс — вполне себе.
Если заниматься чем-то сто лет подряд, достигнешь в этом чем-то высот. Если этих лет будет уже двести, занятие тебе наскучит. Разменяв третью сотню лет рискуешь сойти с ума от одинаковости и монотонности рабочих будней…
Поэтому существует такая врачебная дисциплина: возрастная нейропсихология, и адепты ее, сиречь нейрологи-геронтологи, не просто отслеживают неизбежные возрастные изменения рассудка, но и активно советуют, что с такими изменениями делать.
Троллям, например, предписывают раз в двести лет коренным образом менять образ жизни, род занятий, да еще и переезжать куда-нибудь подальше, желательно — на другой конец необъятной нашей Родины.
Я делал так один раз. Тогда из Кахети уехал один опытный некромант, в Казань же явился начинающий алхимик, сходу попавший в ученики на казенный водочный завод. С тех пор минуло еще две сотни солнечных циклов, ученик дорос сначала до мастера, потом до инженера, после стал главным технологом предприятия, последняя же должностью Вано Сережаевича Иотунидзе называлась коротко и весомо: директор, вот как.
Пришла пора снова что-то менять… Но я, честное слово, имел в виду не настолько радикальные перемены! Хорошо хоть, мое волшебство осталось при мне — в смысле и теоретическом, и практическом, несмотря даже на смену и мира, и тела в нем.
Ситуация с магией в этом мире виделась мне теперь непростой до крайности. Я убедился уже: с научной точки зрения здесь все точно так же, как и в моем родном мире — эфира полно, он вполне свободно течет, концентрируется и развеивается, разве что, структурирован откровенно слабо. Однако, имеются значительные ошибки в общей теории магии — такой конспект нашелся среди прочих, и был усвоен мной с куда большим энтузиазмом, чем-то же pravovedenie. Общее ощущение было… Каким-то не таким. Будто кому-то попросту выгодно сохранять статус волшебства, как явления элитарного и мало кому подвластного!
Впрочем, разбираться с этими странностями я если и буду, то сильно потом, поняв мир в целом: иначе мои магические возможности как начались, так и закончатся.