— И чего кит? — мы выехали на заброшенный пляж: песок лежал настолько плотно, что даже неширокие колеса нашего транспорта в том не вязли.
— А вон он, — показал Зая Зая.
Не очень крупная, но внушительная, туша бывшего кита лежала вплотную к какому-то ржавому строению, в котором я немедленно признал остатки водокачки — почти точно такая же качала воду, используемую дачниками для полива… Лет пятьдесят назад и в этих же, но иномирных, местах. Морского обитателя связывали с водокачкой толстенные шланги — вернее, нечто вроде кишечника. Гофрированные мягкие трубы вяло дергались, обозначая, видимо, свой нынешний, почти живой, статус.
— Заплыл, бедняга, хрен знает куда. Вода пресная, глубин, считай, нет… Взял, и выбросился на берег, он же кит, ему положено… А тут же почти везде хтони мелкие, ну и вода, как бы… Прирос, короче. Прирос, корни пустил, сам себя к полезному делу приставил. — Орк воодушевился: тема «хтонические твари и откуда они берутся» оказалась для моего товарища страшно интересной.
— Тянет внутрь себя воду… — догадался я до остального. — В той всякой живой мелочи тьма, ил, все-таки. Воду выпускает через ус — есть же у него?
Орк кивнул.
— Не прямо в реку, а в систему… В трубу… — продолжил я. — Через водокачку, короче. Та, уже чистая, поступает дальше по трубам… Как они, кстати, еще не соржавели?
— А они, типа, теперь тоже живые, — уточнил урук. — Тянутся до самого того края бывшего поселка, питают водой болото и всякую растительность… Ты ведь заметил, что аллеи совсем не зарастают травой?
Настала моя очередь кивать.
— Так это тоже он, Водокач. Киты — они ведь умные, ну, не как человек, конечно, но да. И мутация еще… Короче, сделал себе комфортную среду. Экосистему, нах! — не выдержал урук под самый конец.
Конечно, то, что я ожидал увидеть — услышав слово «самокат» — от реальности отличалось неимоверно.
Транспортное средство напоминало, скорее, моноцикл — на таких катаются под куполом цирка — но только моторизированный и весь какой-то обтекаемый внешне.
Полужелезный человек соскочил с колеса так ловко, что я даже позавидовал, и подумал еще, что сам так не смогу… Или смогу, в новом-то теле!
— Быстро вы, — обрадовался капитан. — Я думал…
— Печать, — привел я первый аргумент, пришедший в голову. — Тянуть — такое себе.
— Понятно. Кстати, вот он, мой хороший, — указал егерь на и без того очевидное. — Живой — пока. Но не жрет. И вода идет с перебоями…
— Еще ему не надо бы помирать, — согласился я. — Хрен его знает, что вырастет на таком, чтоб его, субстрате, и как это «что» потом превозмогать.
— Сечешь. Даже рубишь, — согласился капитан. — Айда смотреть, не то и правда…
Зая Зая остался при транспорте, мы с егерем двинулись туда, куда и собирались с самого начала.
Пять минут спустя я уже понимал суть проблемы, еще минутой позже — точно знал, как ту устранить.
— С перильстатикой беда, — сообщил я, постучав для вида рукой по поясной сумке, будто, послушав духов — вроде как, бубен. Сумку я еще предварительно надул незаметным заклинанием, чтобы звучала хоть как-нибудь… А что, шаман же!
Саму диагностику я провел незаметно и иначе — методами, привычными мне еще с жизни в том, нормальном, мире.
— В смысле, запор? — сработало: капитан сомнений то ли не высказал, то ли не имел их вовсе.
— Точно, он. Непроходимость, общая интоксикация, в целом некоторые сложности… Ничего необратимого. Да и лечение… Имеется. Кит, даже мутант, все равно — млекопитающее, как работает организм — в целом, понятно. Братан, — неожиданно для собеседника заорал я. — Сумку тащи!
— То есть ты, Ваня, хочешь сказать, что в твоем бауле, — несколько недоумевающе начал егерь, — имеется слабительное, предназначенное для китов? Еще и в нужных количествах?
— Все имеется, — ответил я, уже погруженный мыслями в рабочий процесс. — А если чего нет, так сделать — два пустяка через третий… Я алхимик или почему? И, кстати, — вдруг озаботился я тишиной и покоем, — Вы бы, товар… В смысле, господин капитан, озаботились периметром — мало ли, кто крадется?
— Дело, — согласился егерь, то ли не заметив моей оговорки, то ли не поняв ее значения. — Присмотрю.
Огромного калибра ружье, как выяснилось, все это время было у капитана при себе — просто оказалось складным и ловко пристроенным внутри бедра правой ноги — железной, конечно.
Кацман разложил оружие, потом сложил обратно, и принялся, держа ружье в руках, зорко осматриваться и чутко прислушиваться.