В общем, здесь, в превосходно задуманной и воплощенной неяви, я оторвался за все те триста лет, что приходилось изображать из себя предельно мирного кабинетного ученого, и даже — администратора. Отлично, стало быть, подрался.
Потом понял, что вокруг меня собралась куча народу: вопреки ожиданию, все улыбались, и не злобными ухмылками класса «мы тебя сейчас рэзать будем», но так же открыто и радостно, как было сейчас у меня на душе.
Первым, на правах товарища, слово сказал орк Зая Зая.
— Ну ты дал, братан! Да я! Да ты! Я, походу, понял! — он не сумел собраться с мыслями и был почти сразу отодвинут в сторону. На меня внимательно смотрели двое, вновь, как давешние лоси, похожих друг на друга мужиков.
Эти оба были высокорослые, мускулистые и немного пузатые, одетые как все, но с претензией: хорошая ткань, крепкая обувь, на одном — даже очки в дорогой оправе, видимо, позолоченной или прямо золотой.
«Наверное, только что надел» — подумалось мне невпопад.
Слева подошел давешний карла.
— Чего там, Муся? — спросил тот из хорошо одетых, который в очках.
— Вы будете себе сильно смеяться, но ни-че-го! — последнее слово судья произнес по слогам, потрясая в такт странновато исполненным контрольным артефактом: такие или примерно такие я использовал на заре своей научной карьеры, те самые триста лет назад. Сейчас-то, конечно, все немного не так…
— Не колдовал, допов нет, он чистый, — заверил всех присутствующих карла, и я вдруг понял, что это он обо мне. — Просто уникум. Я вам даже немножечко скажу об то, что хорошо тренированный уникум!
— Ваще бизон! — сообщил Зая Зая всем желающим. — Это мой братан! Мы с ним с этого двора — орк показал на дом, из которого мы вышли. — Типа, живем тут!
— А ты хорош, — согласился карла. — Так-то дело ясное, получилось, что победа за Пердячим Паром. Однако…
— Чего уж там, — сказал тот, который в очках. — Руку давай.
Я протянул, тот пожал: хорошо, крепко, без лишнего давления… По мужски, короче.
Так же поступил и второй.
— Я вас поздравляю, молодой тролль! — обрадовано заявил карла по имени Муся — или, с учетом специфики, Моисей. — Чтобы сразу оба моих клана признали кого-то одного другом… Лично я своими глазами такое вижу первый раз!
Отличная неявь. Просто потрясающая.
Глава 2
Все началось с того, что один мой сосед…
Нет, пожалуй, не так.
Один мой сосед увлекается играми в неяви. Что такое неявь, вы, конечно, знаете — почти каждому приходилось сталкиваться с ней по работе и просто в быту. Обычно — это некий иллюзорный мир или кусочек мира, созданный человеком в собственной ментальной сфере и для себя самого. Если, конечно, хватает таланта, навыка и эфирных сил. Во всяком случае, так было раньше.
Потом кто-то догадался подключить к делу счетники, что становились с каждым годом все мощнее и серьезнее, пройдя путь от печатных машинок, дополненных морочным видетелем, до нынешних музыкальных и визио-станций буквально за десять лет… А еще — подключить гипнопроекторы.
В игры, помещенные в подобную неявь, стали играть целые коллективы — от небольших дружеских компаний до, как это стало модно говорить, кланов, включающих в себя сотни игроков, обитающих по всему огромному Союзу.
Видимо, такой проектор приобрел и мой сосед — тот, что любит играть в игры.
Я проснулся в обстановке скорее бедной, чем странной — будто у себя же дома, но в комнате совсем небольшой, с низким беленым потолком и крайне скудной обстановкой: одна кровать, одна табуретка, один стол — то ли письменный, то ли обеденный.
Письменный стол занимала стопка книг, и еще одна книга, раскрытая примерно посередине. Обеденный — тарелка с засохшим, кажется, содержимым, и бутылки. Много бутылок, штук десять или даже вся дюжина… То, что это был, все же, один и тот же стол, ситуации принципиально не меняло.
Шторы — как и положено, очень плотные — были задернуты, и в комнате горел электрический свет.
Тусклое сияние исходило от трехрожковой люстры, вида старинного и затрапезного — пластмассовые висюльки «под хрусталь» явно никто не мыл очень давно, возможно, никогда.
Квартира тролля, понятно — шторы, по дневному времени, и должны быть задернуты. Было бы очень неприятно взять, и окаменеть, пусть даже и в неяви. Сейчас, конечно, это все обратимо, скорая помощь едет быстро, окаменение снимается даже не заклинанием, но алхимическим эликсиром… Хорошо, что шторы задернуты, и в квартиру не проникает губительный солнечный свет.
Еще в комнате нашлась куча древних полотенец или подобного тряпья. Куча обреталась поверх еще одного предмета мебели — архаичного вида раскладушки, имела форму примерно человеческого тела, и, кажется, вяло шевелилась.