— Как в одном забеге, — кивнул я. — Что? Читал где-то!
— Конетвары, значит, — вернулся я мыслями к дню нынешнему. — Сколько табунов? Один, два?
— Много, — решительно ответил Гвоздь. — Три табуна, может, пять… И по железке — то есть, по насыпи — еще шли, прилично так.
— Если попрут…
— Плохо дело, — подхватил снага. — Не отмашемся. И ружье ты в болоте утопил.
— Все равно патронов больше нет, — прозорливо заметил я. — Зато есть кое-что другое.
— Колдовать будешь? — догадался, на этот раз, для разнообразия, Таран.
— Буду, — пожал плечами я. — Но надо будет мне немного помочь. Главное — ничего не бояться, ничему не удивляться, делать — как я скажу. Поступим вот как…
Одну кружку спирта — того, что остался на плите, вновь прикрытый пологом от испарения и лишнего запаха — я выпоил четверым пострадавшим. Не прямо в чистом виде, конечно — разбавил, да наложил кое-какие мелкие конструкты… В общем, спать будут отсюда и до утра, и главное — не станут отвлекать жалобами от предстоящей серьезной работы. Интересно, а что, если макнуть атейм в спирт?
— Приди, Зайнуллин!
Надо же, сработало…
— Нельзя ли, — завело старую пластинку умертвие, проявляясь бестелесно над столом. — А, это ты. Как-то ты меня странно призвал. Не кровь, но тоже что-то сильное.
— Спирт, — пояснил я. — Медицинский. Чистейший этанол.
— Это дело, — согласился непокойник. — Чего надо?
— Хтонь, — коротко ответил я. — Конетвары. Табунов пять или шесть… Сюда идут. Вот, пацаны видели.
— В натуре, — оживился Таран. Этот снага, все-таки, оказался куда тупее товарища, и потому передумал пугаться призрака раньше, чем тот же Гвоздь. — Может, все семь. А у нас тут пацаны — вон, приболели.
— Видел я, как они приболели, — изобразил подобие улыбки старик Зайнуллин. — И даже слышал.
— По делу будет чего? — зачем-то вступился я за недавних врагов. — Конетвары, напомню.
— Я не по этой части, — поделилось умертвие. — Вспомнить какую-нибудь битву древности — могу, даже в деталях… Но там бойцы нужны, а не три юных оркоида и один мертвый человеческий старик. Много бойцов!
— Да и вряд ли эти твои герои всерьез сражались с кентаврами, или как их, — подхватил я.
— Греки могли, — усомнился старик.
Умные разговоры — дело хорошее, однако, надо ведь и дело делать.
— Скажи, Зайнуллин, — повернулся я к призраку. — Сколько тут народу лежит? В смысле, неупокоенного, пусть и потенциально?
— Инцидент, — завспоминал тот, — он на выходной пришелся, летом. Полегло здесь тогда… Все, кто не успел сбежать. Сотен пять, это если считать только мужиков.
— Отлично, — я потер руки. — Не в смысле, хорошо, но нам сейчас очень кстати! — Пацаны, — обратился я к тем снага, что не получили порцию спирта и не спали сейчас вповалку на диване. — Тащите котел, вон тот. Прямо на крыльцо, главное — не расплескайте.
— Ты чего задумал, некрос? — удивилось умертвие. — Поднять такую уйму покойников… Это надо быть легендарным малефиком древности. Джордано Бруно каким-нибудь, а ты — не он!
Какие интересные выверты историографии… Великий астролог, звездочет, физик, основатель небесного направления герметической школы — вернее, его местный аналог — оказался черным колдуном, да еще какой-то чудовищной силы!
— Это если поднимать, — согласился я. — В смысле, разупокаивать. Только аптекинг — так себе решение.
— Причем тут аптека? — не понял дух.
— Ни при чем, — возразил я. Аптекинг — это от британ… то есть, конечно, авалонского, ту аптейк. Это когда надо взять уже надежно мертвый труп, подселить к нему… В общем, не наш метод, и случай тоже не наш.
Вышли, следом за снага, на крыльцо: я — сквозь дверь, дух… Тоже.
Котел, содержащий еще добрых пятьдесят литров алхимического спирта, уже утвердился прочно на досках крыльца — в том числе и той, что совсем недавно поработала рычагом волшебной катапульты. Снага стояли по обе стороны от емкости, сделав, разве что, по полшага назад.
Ожило передающее устройство — я про него совсем забыл, так и носил с собой в кармане, иногда цепляясь за всякое недалеко торчащей антенной.
— … тунин, если ты на боло……беги к реке! Водокач тебя помнит, прикро……мо сейчас! — надрывался, сквозь помехи, знакомый голос капитана егерей.
Я достал аппарат из кармана, и, как учил егерь, зажал оранжевую кнопку.
— Я на болоте, господин капитан, — ответил. — Со мной шестеро гражданских, четверо нетранспортабельны! Уйти не успеем, принимаю бой!