Получалось, что сейчас мое червивое войско, полностью лишенное инициативы и боевого порыва, попросту стопчут копытами, и вся затея потеряет смысл — придется, в самом деле, бросать снага и бежать под плавник к Водокачу… Нет.
Проблема имеет решение, и сейчас я его отыщу.
Я поднялся со стула, и, не разрывая связного канала, принялся мерить шагами комнату: так мне всегда лучше думалось.
— Как это… Белые лосины, приталенные рединготы, шлемы эти, в целом эстетика… О! — я даже прищелкнул пальцами. — Аспект нетерпимости!
Почти остановившиеся, было, покойники, принялись разглядывать противника с новым нехорошим интересом.
— Мужики! — вдруг корабельной сиреной взревел самый крупный и тяжелый из недотрупов. — Это ж те самые! Которые не эти!
— Гаси актив! — непонятно заорал еще кто-то.
— Ааааа! — оборванная толпа слитно бросилась вперед.
— КАПО, гражданские пошли! Контакт, повторяю, контакт!
— Тэ-эс-сто двадцать! Доложите численность табуна!
— Уверенно наблюдаю до ста особей!
— Сменить эшелон, целевая — эф-эль сотня десять!
— Есть сменить эшелон!
— Обеспечить целеуказание! Даю связь, эскадрилья «Черный бархат»!
— Подлетное время — десять!
Ну уж нет уж, мы так воевать не будем!
Я — с некоторым трудом — перехватил инициативу, выгибая линию мотивации — хорошее владение аспектами позволяет и не такое — формируя как бы подкову — вперед выпуклой частью.
Понимаете, пять сотен бойцов — это не только целых пятьсот. Это еще и всего пятьсот — если противник значительно сильнее, умеет драться в больших группах и даже вооружен лучше, чем твоя армия. Копыта, знаете ли, будут поглавнее секаторов и лопат, а ведь я точно видел что-то вроде копий… Зажатых в верхних конечностях конетваров.
Мертвец умереть не может — пока ему того не разрешит некромант, особенно — владеющий аспектами, да оседлавший прямой канал самой сути. Однако, мертвеца можно сбить с ног, размозжить копытами суставы, пробить пикой голову — вместе с глазами…
В общем, для того, чтобы просто задавить такого противника массой, численное преимущество должно быть двадцатикратным, а не как сейчас, когда пехотинцев в пять раз больше, да и то — не факт.
Конетвары врубились в выгнутую часть подковы.
У этого построения имелась еще одна цель, кроме прочих — как можно сильнее сузить фронт контакта. Так, чтобы на одного хтонического монстра приходилось как можно больше моих некробойцов. Так, чтобы набрасывались на одно копытное вчетвером, впятером… Далее — сколько получится.
Кого-то, конечно, сбили с ног и тут же принялись топтать.
Кого-то — не смогли.
Вот мертвец, бывший при жизни черным уруком — огромного роста мышцастый дядя, прыгает прямо с места и приземляется на круп твари — прямо позади торчащего чуть вперед мутировавшего торса. Хватает человеческую голову — прямо руками! — и я будто слышу хруст позвонков. Вот конская голова… С ней сложнее, но в ход идет садовый секатор — им мертвый урук бьет точно в гривастый затылок. Конетвар рушится наземь, орк оказывается под тяжелой, уже мертвой, тушей…
Вот сразу трое мелких оркоидов — гоблинов, которых я раньше считал и называл снагами — бросаются другому мутанту под ноги и ловко, очень ловко, режут косами-литовками сухожилия. Конетвар валится, бьется, ржет… Гоблинов внезапно становится втрое больше, и град ударов чем попало и куда угодно ставит жирную точку конкретно в этой схватке.
Вот… Не везде получалось столь же удачно. Кто-то просто не мог подобраться близко к врагу, кого-то срубили на подбеге… Наши заканчивались куда быстрее, чем вражеские, пусть живому — даже очень сильному, злобному, волшебному — крайне тяжело драться с мертвым, не желающим лежать в земле спокойно.
Ну слушайте, не просто же так я выстроил мертвецов именно подковой — убив на это, кстати, уйму эфирных сил!
— Обход лево, — шепчу я сам себе, изгибая ту же сторону вектора мотивации.
Конетвары увлеклись, отвлеклись, утратили бдительность и осторожность — присущую, между прочим, нормальным лошадям! Левый фланг остался открытым, незащищенным…
— Обход право, — повторяю я тот же маневр, но с другой стороны.
— КАПО, оценка ноль! Это не гражданские!
— Тэ-эс-сто двадцать! Уточните!