«Сестры покойной, опять же, внук… Пусть и троюродной!» — родственные связи в среде снага не афишировались, однако, крепостью отличались необычайной.
— Тот Гил-Гэлад помер давно. Его этот убил, самый главный, который… — Марик прекрасно помнил все имена Владыки С., но произносить их не рисковал — не теперь. Другие времена, иные нравы… — Так что это точно погоняло, а не имя.
— Может, он тогда не лаэгрим? — уточнил Гвоздь. — Ну, может ведь, а?
— Не, — ответил босс. — Стремно брать эльфийское, когда сам не… Я бы точно не стал!
— Ты? — удивился торпеда, искренне до того считавший, что умение бояться у Марика атрофировалось наглухо еще в годы службы. Подводники — они ребята такие…
— Я, — жестко согласился босс. — Только никому. Ты, — снага повысил голос, — тоже ничего не слышал!
Снова открылся люк, вновь появилась голова, опять пахнуло свободой.
— Дык! — согласился гоблин, и снова спрятался внутрь стены.
— Раз так, надо сделать… Что именно? — Марик обожал такие вот, как сам он говорил, «внезапные проверки». Интеллект подчиненных… Он — как мышца. Если не нагружать, перестанет работать, да и вовсе может отвалиться — если будет, чему отваливаться.
— Пробить надо, — догадался Гвоздь. — Ближайший к востоку эльфятник у нас в… Около… Короче, за Бааловской юридикой, так что это вряд ли будут они. С западными мы в контрах… Хотя с ними все в контрах, никто не дружит. Надо бы через подвязки… Есть у меня тут немного, знакомство свел, на курсах.
— О! — почти не в тему поинтересовался босс. — Ходишь учиться-то? Помогает?
— Братва сказала «надо», пацан ответил «есть», — ответил младший бандит почти по-книжному. — Самому так больше нравится. Умнею, что ли.
— Умней, чо, — согласился босс. — Станешь совсем башковитый, пошьем тебе малиновый пиджак…
— Не надо малиновый, — попросил снага. — Пожалуйста. И без того пацаны базарят, мол, это все потому, что я твой родич…
— Даже родович, — уточнил Марик. — Внук, так-то. А эти… Пусть себе болтают — зависть… Так, ладно, — будто встряхнулся снага. — Что у нас по эльфятнику?
— Пробью я, босс, — посулил Гвоздь. — Небыстро, но пробью. Неделя на все, а?
— И Джу подключи. Эй, слышал?
Вновь — через люк — высунулась голова в шапке, да кивнула утвердительно: говорить толком гоблин, судя по густоте травяного аромата, уже не мог.
— И с Индейцем как-то попроще, что ли, — вдруг вспомнил Марик. — Раз он в основные выбился — под кем бы, на самом деле, не ходил, явно не один темы мутит.
Гвоздь не рассказал боссу даже о половине увиденного и услышанного на болотах: например, ни слова о жуткой некромантии. Честно собирался, готовился, подбирал слова и обосновы — но не смог.
«Теперь главное, чтобы Таран тоже…» — думал Наиль, уже понимая — подельник будет держать язык за зубами чуть ли не крепче, чем сам Гвоздь.
— Да, босс, а Гурбаш? — вдруг будто вспомнил снага. — С ним чего?
— Тем я сам займусь, — решил Марик. — Заодно и с Шавкатиком! — о том, что разговор с соседним криминальным авторитетом уже состоялся, и итог беседы вышел явно не в пользу последнего, троюродный дед внуку говорить не стал.
Пока не стал.
Знаете, я давно не имел дела с криминалом. Не в смысле, в качестве жертвы, но так, как в этом мире — всерьез, с полным погружением в мутные схемы деловых пацанов и бандитов постарше. Сначала было не до того, потом мелкий криминал — как явление в целом — перестал быть что опасен, что интересен такой фигуре, как целый директор спиртзавода…
Да и в самом Союзе гопоты осталось исчезающе мало. Говорили — страшным, конечно, шепотом, что последние шайки мелких уголовников Комитет — тот, что бурит глубже всех — культивирует прямо специально. На то, мол, и гопник в городе, чтоб милиционер не дремал!
Хотя я, напомню, со всем этим дел не имел и потому особенно в курсе не был.
Шевеления местных преступных авторитетов вокруг хилой и скромной моей фигуры вызывали некое… Неодобрение, причем не у меня одного.
— Ты аккуратнее, — посоветовал мне Кацман, дозвонившись тем вечером мне на носимый телефон.
Связной аппарат я завел прямо в этот же понедельник — устал от постоянных проблем со связью. Не элофон моего мира, конечно: в тридцать раз тяжелее, в семь раз больше линейно, не умеет ничего, кроме собственно звукосвязи, но и то — хлеб.
— Всегда, — согласился я. — А это Вы сейчас, господин капитан, о чем?
— Ты ведь помощник старшины, лицо почти официальное, — пояснил егерь. — Но вот эти твои друзья… В смысле, партнеры. Ладно, пока никто из начальства не в курсе, но могут спросить, могут!