— Череп я попрошу в крематории, — решительно соврал я, пусть и поступил так наполовину. Бывшая живая голова действительно будет оттуда, только я не собирался ничего ни у кого просить! — Мне как раз туда сегодня надо, — и, повинуясь несколько недоуменному взгляду Пакмана, — закрыть вопросы с прошлого раза. Досчитать, доучесть, дозаписать…
— Настучи сам командировочное, — предложил завлаб. — И давай сюда, я подпишу.
Что мне, трудно, что ли?
Уже укладывая аккуратно сложенное предписание в карман жилета, вспомнил еще об одном моменте — как раз в тему жезла и бубна. Раз уж вживаемся в роль, надо играть ту до конца…
— Слушайте, шеф, — такую форму обращения я предложил, и завлаб согласился: не называть же Пакмана все время по имени и отчеству! — Я вот еще о чем подумал. Бубен.
— Ну, я вроде как разрешил, — врач-патологоанатом высшей квалификационной категории зарылся в какие-то свои бумаги, и на раздражители реагировал вяло.
— Шкура, — немного уже нарывался я. — Взять негде.
Пакман вынырнул из бумаг, посмотрел на меня озадаченно, но улыбку на лицо вернул.
— Не надо на меня так нехорошо смотреть, — пошутил начальник. — У меня шкура тонкая. И жирная… Вываривать — замучаешься!
— Да бензинчиком бы, — поддержал я шутку. — Обезжирить. А вот что тонкая — это да.
— И вот как теперь на тебя смотреть без подозрения? — осведомился все еще веселящийся завлаб. — И не дергаться при этом? Хотя… Ты ведь под Дербоградом живешь. Ну, иногда.
— Есть такое, — согласился я. — Прямо пригородная усадьба. Болотный замок.
— Лови конетвара, — посоветовал Пакман. — Шкура там почти лошадиная, даже прочнее. Для бубна сойдет.
Мне стало обидно чуть ли не до слез: совсем ведь недавно этих шкур у меня было столько, что бубнами можно было обеспечить… Много кого, короче. И ведь сейчас шеф про это вспомнит, и, возможно, спросит! Решил отмазаться заранее — благо, читал кое-что по теме еще в той, прошлой, жизни.
— Лошадиная — так себе, — умудренно изрек я. — Бубен из такой звучит низко, гулко… Ни богатства нот, ни, тем более, обертонов… Короче, не инструмент получится, а полностью ерунда. Шкура нужна бычья! Еще лучше — воловья!
— А знаешь, что, — задумался начальник с серьезным видом. — Ты ведь сейчас уже поедешь?
— Уже почти уехал, — согласился я.
— Вот когда вернешься, напомни мне и про быка, и про шкуру, — предложил завлаб. Пока же… Катись уже!
«Кто бы говорил», подумал я про себя, выкатываясь из кабинета.
До крематория добрался очень быстро — шофер по имени Бахыт, в строгом соответствии со значением своего имени, попадался мне на пути исключительно к счастью. Вот и в этот раз…
— Директор… Того, не на месте он, — гоблин, облюбовавший проходную, решил меня огорчить. Получилось у него так себе.
«Тем лучше», подумал я. «Надо только найти кого-нибудь при ключах».
— Я — упокойщик, — сообщил я охраннику. — Мне в музей, череп там… Поет.
— Давно не безобразничал, — возразил гоблин. — С самого твоего прошлого… А, ну да, все сходится!
— И не будет, — посулил я. — Петь. Осталось только кое-что завершить. Ну, знаете, воздействия третьего порядка, по второму остаточному вектору, — погнал я откровенную пургу, полностью уверенный в том, что гоблин материй тонких не разумеет, и примет на веру сказанное. Оказался, конечно, прав.
— Тогда пойдем, — решился охранник, вынимая из ящика сразу связку ключей. — Завершишь это, которое по вектору.
— А как же пост? — удивился я.
— У христиан пост весной, — ответил гоблин, и я не нашелся, что возразить.
Пробраться в музей — не проблема. Дело надо было довести до конца, и все, кому положено, оказались в курсе — например, я более чем уверен, что гоблина предупредили тоже.
Однако, пусть попасть внутрь и несложно, куда труднее сделать то, за чем пришел.
Просто украсть музейный экспонат? Не стоило и пытаться.
Директор крематория, наверное, не просто так намекнул: мол, музей работает на его, директора, средства.
Получалось, что, стоит черепу пропасть, тут же поднимется вой отсюда и до самых болот: выяснится, кто приходил, какая при нем была сумка, насколько довольной была рожа, когда тот самый покидал крематорий…
По той же самой причине не годилось, например, поменять настоящий череп на пластмассовый: за директором бы сталось выяснить причину, по которой экспонат выглядит несколько не так, как обычно.