— А я что, типа помер? — догадался шнырь. — Мама! Не хочуууу!
— Да кто б тебя еще спросил, — я отозвал щуп.
Мужики вокруг молчали одобрительно.
Глава 24
Мне было велено явиться в заведение совсем иное, не морг, хоть и — тоже — государственное. Для чего? А, так это — подписать давешнюю бумагу. Еще, возможно, для разговора — который, надеюсь, все еще не допрос.
Дали три дня: не так, как в привычном мне мире, в котором явка — по повестке, в той же указаны точные дата и время.
То ли опричники этого мира умели работать деликатнее, то ли подобное диктовалось дикой свободой, свойственной сервитуту…
В дорогу я пустился на второй день.
— Иватуни Торуевич, мне бы отпроситься… Возможно, до конца дня, — начал я. — Тут такое дело…
— Ваня, вот я не пойму: ты с рождения такой, или как-то сам собой? — сострил Колобок. — А ничего, что я сам призвал опричника, с которым… Ну, ты понял? Считай, отпросился.
— Тогда я пошел? — уточнил.
— Ступай уже, — отмахнулся завлаб, уже занятый чем-то другим.
До Казанского Анклава Поволжской Опричнины, сокращенно — КАПО, добираться…
Сначала требуется доехать до уже знакомого мне крематория.
После — выйти от того к реке, затем — двинуться вдоль уреза, не спускаясь с дороги, идущей по высокому бетонному валу. Практически, дамбе.
Дамба эта проходит мимо развалин древней крепости, кишащей змеями и тварями, из тех выросшими. Крепостная гора, увенчанная грязно-белыми руинами, напоминает нижнюю челюсть щербатого рта.
Местные шепчутся: мол, на горе высился раньше белокаменный кремль, в центре его древние зодчие выстроили высоченную фомитскую церковь: богослужение в той шло на новоарамейском языке, иногда применяли тогдашний арабский, и это сильно не нравилось, отчего-то, центральной власти.
В середине шестнадцатого века это было. Тогдашний предок нынешнего монарха, царь Иван, четвертый этого имени, взял белокаменный замок штурмом — всего за три дня. Сразу после — повелел разрушить крепость почти до основания: так был задавлен местно-местечковый сепаратизм.
Обходить эту небольшую, но неприятную, хтонь, следует по широкой дуге. С вала спускаться не рекомендуют: змеям неприятен бокситовый красный шлам, коим густо усыпано подножье защитного сооружения. На самый верх, потому, гады не заползают почти никогда.
Это оказалось правдой — относительно «почти».
По дороге мне довелось увидеть всего одну чешуйчатую бестию, зато — о двух головах.
Змея не стала выползать на дорожку: она уже лежала на пути, свернувшись причудливым двухголовым кольцом.
Погода стояла потрясающая: на небе ни облачка, солнце светит, как ненормальное, асфальт сухой… Потому и аспидно-черную скотинку я увидел сразу же: черное на сером, ну.
Я шевельнул кистью: решил попробовать транспортные чары — телекинез.
Не получилось. Вектор усилий не фиксировался, эфирный зацеп соскальзывал с отливающей металлом чешуи.
Магия не осталась незамеченной: рептилия подняла обе головы, и зашипела… Одной из голов. Вторая пасть стала извергать звуки, больше всего похожие на сильно искаженную колыбельную, поющуюся на смеси языков: татарского, советского и еще какого-то, может, серпентарго. Или польского.
Спать не захотелось совершенно.
— Сюда иди, — предложил я змею-баюну. — Кто еще кому уснет!
— Тахаш ха хаш-хагаш! — даже руками махать не пришлось. Это снова была троллья магия: кулинарное заклятье, «туша вдоль и пополам».
Змея послушалась.
Две продольные половинки твари, каждая о своей голове, успокоились сразу же.
Убедился в том, что тварь мертва — точно и окончательно, и даже некротика никакая не колышется над половинками трупа.
Здесь, в сервитуте, нам только двухголовых змей-зомби, частично инертных к магии, не хватало! Для полного счастья…
Жаль, не знаю — или уже не помню — какие компоненты можно побрать с такой твари. Клыки можно вынуть, вот!
Бетонный вал довел меня до моста — единственного проходимого, выстроенного через реку Казанку.
— Переход пешком — одна монета, травмай на ту сторону — две, — флегматично сообщил мне охранник, внушающего вида черный урук: весь в железе, только клыки торчат, да короткая шипастая алебарда при нем.
Виданное ли дело: брать деньги за переход моста, и с кого? С тролля!
Возмущаться, правда, не стал.
— Если не пешком, — уточнил орк, — то резче давай. Вон он, едет.
Подъезжающий вагон я увидел сразу же и издалека. Еще услышал, и даже немного обонял.