«Так вот ты каков, государев некромант» — подумалось.
Человек-в-форме — сам по себе — оказался совершенно не таким, какого я ожидал и побаивался. Вместо железного служаки — вроде давешнего вербовщика, призванного в стены Института моим начальством — получался такой, знаете, типичный кабинетный ученый: доброе босое лицо, мечтательный взгляд карих глаз и умные залысины от высокого лба.
Этот уважаемый господин оказался зачем-то вырван из родной лаборатории, и помещен, вместо той, внутрь могучего защитного комплекса… Да, то, что сборный артефакт парадной униформой только притворяется, я понял сразу: аж в глазах рябило от многожильных и цветных эфирных шлейфов.
Представить высокое начальство — или командование — мне, конечно, забыли.
Еще он, опричник, действительно явился позднее обещанного.
— Вы, господин полковник, — тоном очень вежливым, но без малейшей нотки подобострастия, предложил Пакман, — можете и сами убедиться. Наш неупокоенный друг, думаю, не откажется еще раз показать увиденное глазами своего — тоже умершего — соплеменника, а также — дать послушать услышанное его ушами…
— Что вы, — запротестовал ученый-в-мундире, — в этом совершенно нет необходимости. Наша служба — в моем лице — полностью доверяет экспертному мнению сотрудников Института. Кроме того, я, некоторым образом, неспособен к восприятию магии…
Нулевка! Леший меня разбери пополам, нулевка! Тот самый, даже теоретически невозможный, случай в эфирной магии!
Я присмотрелся внимательнее: действительно, нити цветного эфира, пронзающие, будто объемное шитье, весь защитно-представительский костюм, совсем не соприкасались с самим государевым человеком. «Надо будет потом пообщаться… Взять пару уроков. Только непонятно, чего именно…» — решил я про себя.
— Первый раз такое, извините, вижу, — поделился заведующий лабораторией. — Некромант-нулевка…
— Позвольте мне, — попросил я. Я ведь как раз о чем-то таком и читал, и думал в первые дни своего пржесидленства: помните конспекты, часть которых была аккуратно начертана девичьей рукой?
— Проявите интеллект, молодой тролль, — согласился шеф. Некромант, который не некромант, только кивнул, добро улыбнувшись: не «дозволяю», но «очень интересно».
— Господин полковник, как мне видится, теоретик, — рекомый вновь кивнул, и я продолжил. — Причем, теоретик очень серьезный. Не отвлекающийся на практику, вот я к чему. Особенности же нулевки, как антимага, весьма кстати: господину полковнику совершенно не нужно опасаться некротических эманаций и даже прямо воздействий… Кроме, конечно, опосредованных. Не до конца уверен, что-то же умертвие рассыпется в прах, прикоснувшись к нулевке в своем тварном теле.
— Для всего прочего имеются помощники, — поддержал мои выкладки государев человек. — Например, я рассчитываю найти такого в Вас, молодой тролль. Вы ведь некромант, я правильно понимаю?
— Что Вы, — я замахал бы руками, не будь такой жест неуместен в высоком обществе. — Какой из меня некромант… Мне лет-то всего двадцать, если по человеческому счислению. Так да, клан — я провел пальцем по краю левого уха, задевая ногтем лишенные камней алки — но мне просто некогда было бы постичь науку всего неживого.
— Иван у нас родовой шаман и прозектор-упокойщик. С дипломом, — будто вступился за меня Колобок. — Тот же посмертный слепок снимал не напрямую, но обратившись к духу предка!
— Сильный предок? — сверкнул глазами ученый. — Дух тролля, могущий входить в посмертный резонанс первого типа с недавно умершим лаэгрим? Любопытно. Кто он?
— Видите ли, какое дело… — начал я.
— Оригинально, — признал некромант-теоретик, выслушав до конца историю обретения мной древнего предка… Парадную версию истории, конечно — в той я действительно прихожусь древнему эльфийскому владыке потомком-по-крови! — Не то, чтобы я впервые слышал о подобном… Скрещивание орков и эльфов, в теории, возможно, и те, и другие — высшие гоминиды, что-нибудь-там сапиенс. Однако, в Вашем, молодой тролль, случае, получилось как-то очень уж удачно. Есть, с чем поработать! — опричник потер руки образом совершенно неприличным.
— Смешно, — неслышимо для всех прочих согласился Гил-Гэлад. — Отличная получилась история, древняя, легендарная… Надо будет ту немного дополнить, во избежание, так сказать. Протянем прямые мостики смысла между твердой земли кочками, что сохранились в трясине случайной выдумки.
— То есть, ты не сердишься? — удивился я мысленно.