— Спасибо за помощь, — с облегчением выдохнул Семен, повернувшись к своему нежданному спасителю.
— Пустяки, — ответил тот и приложил лапу к уху. — Полковник Чарльз Браун, оперативный агент внешней разведки MI8 на службе Его Величества. Можно просто Чарли.
— Семен, — представился Семен и, немного подумав, для солидности добавил: — Специалист по связям с общественностью. Можно просто Сеня.
— НКГБ? — с уважением спросил Чарли.
— ООО, — ответил Семен.
— Тебя все же ранили? — с сочувствуем произнес Чарли.
— Нет, это…
Однако не успел Семен ввести своего нового знакомого во все юридические тонкости оформления российских компаний, как в кабинет вошел Сталин в сопровождении толстячка с большой плешью. Одет он был в черный костюм того же цвета с галстуком-бабочкой в белую крапинку, за пазухой держал большую папку, а на круглом лице — широкую улыбку.
— … я ему и говорю — не сиди, если можешь лежать, — хохотнул он, хлопнув Иосифа Виссарионовича по плечу. — Умора, правда? О, Чарли, вот ты где, негодник! Прошу прощения, мистер Сталин, надеюсь, мой пес не успел обидеть вашего котика.
— Пустяки, — ответил тот, поднимая упавший торшер, а после уселся за стол и жестом пригласил своего гостя занять место напротив. — Как я вижу, они отлично поладили. В ногах правды нет, как говорят у нас, товарищ Черчилль. Прошу, присаживайтесь.
— Твой хозяин? — шепнул Семен.
— Кто кому хозяин — вопрос интересный, — хмыкнул Чарли. — Меня к нему приставил лично Его Сиятельство Георг IV, чтоб он лишних делов не натворил.
— Странно, что у нас такого нет. То есть меня никто никуда не приставлял, я тут сам чуть не преставился по чистой случайности, — сказал Семен.
— Разница менталитетов, — немного подумав, глубокомысленно произнес Чарли и этот ответ Семена полностью устроил; тем более, что найти логическое объяснение всему происходящему было не легче, чем найти смысл в очередной гениальной идее менеджера Феди.
На столе тем временем образовалась уже початая пузатая бутылка коньяка, две рюмки, нарезанная колбаса, банка соленых огурцов и полбатона хлеба. Медового цвета жидкость быстро наполнила стопки, Сталин с Черчиллем звонко чокнулись — первый довольно крякнув, хрустнул огурчиком и достал трубку, Черчилль, закусив колбаской, вытащил из кармана сигару — и вот через несколько минут под потолком клубилось облако дыма.
Семен, уже отвыкший от запаха простого табака без каких-либо сторонних примесей, снова громко чихнул. В последний раз он подобную вонь терпел в родном городке, куда еще не добрались все блага цивилизации, включая вейпы и айкосы, так что местным приходилось по старинке пыхтеть простыми сигаретами. Лично сам Семен в последний раз курил после защиты диплома и с тех пор ограничивался максимум одним кальяном в неделю.
— Вернемся же к нашим баранам, мистер Сталин, — произнес Черчилль и, вытащив из-за пазухи большую кожаную папку, шлепнул ее на стол. — Как вы уже поняли по телефонному разговору, я так сильно настаивал на нашей с вами личной встрече не просто так. Совсем недавно от надежного информатора наша разведка получила данные, что где-то здесь, совсем неподалеку от Варшавы, хранится то, что легко может повлиять на исход уже практически закончившейся войны.
— Это вряд ли, — усмехнулся Сталин, вновь наполняя стопки. — Через неделю мы начнем решающее наступление по всем фронтам. Пара недель, максимум — месяц, и Берлин падет.
— Так-то оно так, — с загадочным видом произнес Черчилль, достал из папки какой-то снимок, положил его на стол и пододвинул поближе к Сталину. — Однако взгляните-ка.
— Что это? — нахмурил брови Сталин.
Черчилль огляделся, словно чтобы хотел убедиться, что никто не подслушивает их разговор, и по-заговорщицки понизил голос:
— Философский камень.
Семен вдруг вспомнил, где ранее уже слышал это название. В фильме про мальчика-волшебника, что он смотрел в детстве, в котором, если ему не изменяет память, паренек как искал по всей своей колдунской шараге этот самый философский камень.
Семен смутно припоминал, что в друзьях у того пацана была сильная независимая девочка и какой-то рыжий гопник, поступивший по квоте для социально неблагополучных семей, помогал им в этом нелегком деле умственно отсталый физрук, карлик и еще множество весьма странных людей, которых каким-то малопонятным образом допустили к работе с детьми — особенно если учесть, что большинство из них старательно пытались своих воспитанников угробить — а противостоял им мрачного вида неформал с немытыми волосами, не вылезающий из своего подземелья, где постоянно смешивал различные зелья.