Из коридора спросили:
— Корж, ты это слышал? Это что за звуки?
Это, бараны, я гавкаю, как могу. Я первый день как из наркоза вышел, и, похоже, ни по-человечески, ни по-собачьему у меня сейчас не получается. По-хорошему, мне ещё год в клинике надо быть, пока генмодификанты не подействуют, всему заново учиться, а меня в самую гущу событий сунули! И я, вообще-то, кошку спасаю, только другим собакам потом не рассказывайте! Ну давайте, хоть ради любопытства. Выбежал, подбежал к ним — и обратно в палату. Кошатина наверняка тоже трансплантант. Подходят:
— Бублик, а чего это он нас к ней привёл?
— Корж, ты чёго? Ты её не освободил?
— Я? А если сожрёт? Да она какая огромная, я боюсь.
Вспомнил, как радовались мои собаки, когда я приходил домой и попытался повторить. Две удивлённые рожи и одна морда уставились на меня. Скорее всего я делал что-то не так, но старался как мог, или псы моих габаритов должны изображать радость иначе? Хорошо, вариант номер ноль. Я подошёл к пантере и размашисто и слюняво лизнул в нос. Пантера выпучила глаза от такой наглости, но через мгновение взяла себя в руки, вернее, в лапы.
— Да он её знает! — просиял Корж.
Хищница попыталась изобразить максимальное дружелюбие и замурлыкала как домашняя кошка.
— Давай, давай, иди, — подбодрил Бублик напарника и поднял автомат к плечу.
Корж аккуратно, с вытянутой руки разрезал один за другим ремни, держа в другой изъятый у охранника пистолет-пулемёт. Кошка медленно приподнялась, перетекла спиной от загривка до хвоста и стекла со стола плавной тенью. Совсем как домашняя мурка боднула Бублика выше бедра и протёрлась всем телом, повторив процедуру с другой стороны. При этом она добросовестно мурчала.
Однозначно хитрая тётка. В том, что она тётка я не сомневался. Сециально не смотрел, но для трансплантации подходят только животные одного с тобой пола. Пока ходил вокруг — заметил. Даже если мальчик с детства играл только куклами и звался Евредикой, а после операции мог похвастаться всем тем, и отсутствием того, то для трансплантации сознания, будь добр, используй того, кем ты был от рождения.
Немного успокоившись и перестав нервно сжимать оружие, товарищи продолжили свою увлекательную экспедицию по закромам Родины.
Шли по коридорам, стараясь минимально шуметь. Впереди Бублик с Коржом, а сзади хвостиком две зверюги. Я сам не маленький, размером с сенбернара, но порода вообще непохожая, и огромная чёрная пантера тихонько стелилась по полу, заглядывала в открытые, разбитые двери кабинетов, присматривалась, принюхиваясь. Корж с Бубликом честно грабили. Награбив больше, чем могут унести, и найдя более ценное имущество, они со слезами на глазах делали тайник и меняли содержимое своих рюкзаков, потом награбив ещё более ценного имущества процедура повторялась.
Здесь, в общей части клинической больницы, где была открытая для всех зона, положение было ещё хуже. Пристрелили ещё несколько санитаров, которые по-прежнему хотели покусать, причём гастрономические предпочтения отдавались именно мне или моей кошачьей подруге.
Сапиенсы прошли чуть вперёд и замерли, высматривая что-то, а мы отстали. Пользуясь паузой, попытался объяснить кошке ситуацию. Как могу, показываю кошке, что они нас за животных считают, давай пока мы не поняли что здесь происходит, будем дрессированными животными. Тебе не кажется, что зомби-апокалипсисом попахивает? Не поняла? Показываю ещё проще, средствами пантомимы. Мы — животные, домашние, вокруг — зомби. Всюду что-то неладное, и наше дело — тупить и рычать.
Пантера внимательно следила за моей жестикуляцией. Большая чёрная кошка с удивленной мордой на всё это смотрит, потом поднимается лапа, из неё лапы высовывается один коготь и совершает вращательные движения в районе уха. Похоже, меня неправильно поняли.
Сама такая, кошатина! Как только человечество мышей ловить научилось! От вас, кошек, никакой пользы, кроме эстетической. Крутить у виска когтем мне начали! Я лапой перевернул горшок с цветами и разгрёб землю на полу, затем написал. Зомби. Мне кивнули. Животные мы. Ещё кивок. Пока. Не поймём что. Дошло, похоже. Сразу нельзя было понять, когда я зомби изображал?
Она подняла лапу и плюхнула себе на морду, закрывая глаза. Рык-рык-рык-рык-рык-рык-рык. Затем два пальца раздвинулись, высвобождая обзор глазу. Внимательный взгляд прошел по мне от макушки до хвоста и вернулся обратно. Рык рык рык рык рык рык. Это такой смех? Чё ты ржёшь, кошатина? Если бы я не притащил к тебе наших кондитерских друзей, тебя бы санитары уже доедали. Никакой благодарности. Я, между прочим, первый ситуацию понял.