— Ага, — негромко произнес он, увидев нас. — Это они и есть, Алексей Степанович?
— Да, — кратко, сухо ответил Котельников, мельком глянув на нас.
Мы синхронно и вежливо улыбнулись.
— Присаживайтесь, — велел особист, скупым точным жестом указав на стулья напротив себя.
Мы сели. Пашутин уставился на нас немигающим и ничего не выражающим взором. Профессиональным. Пауза длилась секунд пять-семь, после чего он веско молвил:
— Ну что, молодые люди? Поговорим по-взрослому? По-мужски.
— Конечно, — кивнул я, и мысль заработала как ядерный реактор.
Что значит это приглашение? Что значит этот разговор⁈
Я ощутил себя как путешественник, перед которым вдруг распахнулась огромная неведомая страна.
Глава 5
И тут мне внезапно помог Котельников.
Шагнув от своего рабочего стола к «совещательному», он произнес негромко:
— Наши ребята иначе и не умеют. Верно, Максим Андреевич?
— Так точно! — четко подтвердил я, по интонации замдиректора уловив, что мужской разговор пойдет в нашу пользу.
Кстати говоря, он-то как раз был больше похож на чекиста в расхожем представлении. Или на военного. Ранга «полковник — генерал». Коренастый, мощный, с ручищами-клешнями. Лысая голова, грубые черты лица. Тяжелый, властный взгляд. И при всем том — доктор физ-мат наук, глубокий знаток теоретической физики, и плюс к тому отменный организатор, умеющий решать вопросы эффективно. Счастливое сочетание! Для общего дела. Для кого-то оно оказывалось вроде горькой редьки. Нередко слышал я ворчливые обиды на него. Впрочем, с теми, кто по его мнению, с работой справлялся, он был сдержанно-поощрителен, а нерадивым говорил примерно следующее:
— На первый раз я прошу вас учесть ваши ошибки. Очень надеюсь, что вы их осознали, потому что второго раза не будет. Всегда помните: силой вас здесь никто не держит. А вот силой вас отсюда проводить за ограду — это очень возможно…
— Ну, — Пашутин усмехнулся, — коли так, то хорошо…
И руках у него неведомо каким чудом очутились вдруг две плотные картонные папки — наши личные дела. Я разглядел на ярлыках папок надписи: «Скворцов», «Мечников».
— Ну-с, молодые люди и ученые, — с неуловимой иронией спросил он, — догадываетесь, зачем мы пригласили вас?..
Володька слегка ткнул меня коленом в бедро, что нельзя было расценить иначе как: давай! Скажи! У тебя язык лучше подвешен.
— Чтобы сообщить нечто существенное, — вежливо сказал я.
Я чуть запнулся, подыскивая слово, и нашел.
— Та-ак, — поощрил зам по режиму. — В первом приближении верно. А конкретнее?
Вот ведь как тебя разобрало. Конкретнее… А, была-не была! Он говорит с нами вполне доброжелательно, стало быть, и мне можно вести себя повольготнее.
— Ну, полагаю, нам предстоит повышение по службе.
Пальцы Пашутина, перебиравшие листы в папке Мечникова, замерли. А сам Борис Борисович взглянул на меня с живым любопытством.
— Та-ак… — повторил он еще более растянуто. — А можно узнать ход ваших рассуждений?
— Позволь, Борис Борисыч, — чуть поморщился зам по науке. — Ну что здесь мудрить? Неужто непонятно — если тебя, рядового сотрудника, приглашают к замдиректора, а там присутствует еще один замдиректора… Ход мысли как минимум логичный.
Пашутин неопределенно хмыкнул. Алексей же Степаныч спокойно продолжил:
— Ты не забываешь, надеюсь, что ребята наши думают системно. Профессионально. Думать — это их работа. Им за это и платят.
Он вообще говорил очень спокойно, ровно.
— Моя — тоже, — подчеркнул Пашутин. — Только по другой части.
— Ну, кто же спорит, — Котельников слегка развел тяжелыми ручищами. — А уж раз так, то тебе карты в руки. Излагай.
Зам по режиму согласно кивнул. Помолчал. И лицо изменилось.
— Вот что, ребята, — промолвил он. — Как я уже сказал, разговор серьезный. И перво-наперво: ни единого слова из него за стенами кабинета прозвучать не должно. Надеюсь, это понятно?
И воззрился на нас холодно.
А я позволил себе легкую вольность:
— Вы в этом разве сомневаетесь?..
— Дополнительный вопрос, товарищ Скворцов, не означает сомнения, — столь же холодно и вежливо произнес особист. — Но давайте ближе к делу! Действительно мы отобрали вас двоих как способных молодых специалистов, подающих надежды. Проверили. По всем пунктам у вас безупречно, так что… Так что вам можно доверить новый уровень секретности! Новое дело. Самый передний край науки, можно сказать.