— На Пашутина сошлетесь?
— А вот это уж мое дело, — вежливо, но твердо возразил Котельников. — Ребята тоже — рот на замке. Так?
— Могила! — заверил Володька.
— Тогда у меня все, — завхоз поднялся. — Иду на третий склад, жду ребят?
— Да.
Рыбин вышел, плотно и аккуратно притворил за собой дверь. Котельников вновь глянул на часы на левой руке.
— Третий склад знаете, где? — как-то невнимательно спросил он.
Мы оба отрицательно мотнули головами. Я, правда, приблизительно представлял, где у нас склады и хранилища, но их нумерацией сроду не интересовался.
— Это прямо здесь, — уточнил Котельников и для наглядности ткнул пальцем вниз. — В полуподвале. По ближней лестнице спуститесь, там пост ВОХРа, я их предупрежу… Цокольный этаж — объект охраняемый.
И он наскоро объяснил, где в полуподвале склад № 3.
— … получите обмундирование — и ждите. Официально, между прочим, вы теперь числитесь в той самой «четверке». Ваш начальник — вышеупомянутый Мартынюк, Геннадий Кириллович.
Он чуть повел рукой в сторону пустого стула, где минуту назад обретался Рыбин.
— Ясно! — брякнул Вован.
— Вы его знаете? Мартынюка, я имею в виду.
— В лицо, — сказал я. — Впрямую не общались.
— Ну, познакомитесь, пообщаетесь. Один из самых перспективных наших молодых. Кандидат физ-мат наук. Способности большие, перспективы еще больше. А вот опыта маловато. Наукой увлечен сверх головы, отчего и промахи. И замечание одно имеет, тоже верно. Официальное. В приказе.
Тут Котельников помолчал, как бы нечто обдумывая про себя. Усмехнулся:
— Я абсолютно уверен, что Рыбин чистую правду сказал. И его можно понять. Что-то рвануло, они там дружно это дело засекретили… А они все за своего завлаба — горой! Он для них как капитан корабля. И это правильно! — неожиданно заключил замдиректора. — Один за всех, и все за одного, так и должно быть. Без этого настоящей науки не бывает. Без проб, ошибок, неудач. Но держать в ежовых рукавицах надо. Притормаживать. Иначе… Впрочем, ладно! — прервал себя он. — Это уже вас не касается. Короче говоря, прямой ваш начальник — Мартынюк, числитесь вы у него, но трудитесь в подземке. Он в курсе, он и сам там в основном, а лаборатория у него как приложение к основной работе… Полагаю, насчет режима секретности мне лишний раз твердить не надо?
— Незачем, — молвил я.
— Иного и не ждал. Ну…
И тут загремел телефон.
Вообще, телефонных аппаратов у Котельникова на служебном столе стояло три: обычный с диском, цвета «слоновая кость», черный без диска, с заглушкой на его месте, и здоровенный, тоже черный, причудливо-архаичного вида, и с диском и с набором кнопок и клавиш. Селектор, наверное, громкая связь.
Звонок был резкий, требовательный, я сразу угадал, что звонит бездисковый аппарат.
— Прошу прощения, — зам поспешно встал, можно сказать, что вскочил. Прошел к служебному столу, не садясь, снял трубку — все верно я угадал.
— Да!
В трубке авторитетно забурлил неразборчивый голос. Фигура Котельникова — он стоял к нам спиной — будто бы подтянулась, как у военнослужащего в строю.
Мы с Вованом переглянулись.
«Шеф!» — сказал он мне без слов, одними глазами. Я кивнул.
Заместитель только отвечал, докладывал, сам ничего не говорил:
— Да… Да, разумеется… Вызвал завлабов, будем уточнять. По окончании доложу… Да, здесь по графику, но предполагаю, что через неделю придется потяжелее. Топлива уходит больше расчетного. Порядком больше. Да, Рыбина, Кондратьева надо подключать… Хорошо! Есть.
И он положил трубку, вернулся. Но не сел. Вид у него был озабоченный, хотя не хмурый.
Между прочим, разговаривал он с шефом, то есть с директором института академиком Поливановым вежливо, уважительно, но без малейшего подобострастия. Как со старшим товарищем. С наставником.
А то, что закончив разговор, он не стал садиться, я расценил как сигнал к завершению беседы нашей. И толкнул Вовку коленом.
Он вмиг все понял, мы дружно поднялись. Котельников расценил это как само собой разумеющееся:
— Ну, пока так. Ступайте. Нет, погодите! Одну минуту.
Он вернулся к рабочему столу, нажал клавишу на эбонитовом чудище.
— Да, — раздался искаженный голос.
— Нина Сергеевна, позвоните на пост охраны в цокольный этаж. Скажите, сейчас придут двое: Скворцов и Мечников. И созвонитесь с Пашутиным, им надо постоянные пропуска сделать. Все!
Он повернулся к нам:
— Желаю удачи! — и крепко пожал руки.
Мы отправились указанным маршрутом вниз, и на входе в полуподвал на самом деле встретили пост ВОХР: столик с телефоном, настольной лампой, и низенького тщедушного старичка в темно-синем обмундировании. Я вмиг понял, что старичок — ветеран какой-то из силовых структур: МВД, КГБ, а может, отставной армейский офицер, и это не исключено. Советский ВОХР едва ли не наполовину состоял из подобных пенсионеров.