ь»; «Пора и совесть знать»; «Пора и стыд знать»; «У него совесть — дырявое решето»; «Заскорузлой совести не проймёшь»; «У него совесть в кулаке»; «У него совесть, что розвальни: садись да катись»; «С его совестью жить хорошо, да умирать плохо»; «В ком есть Бог, в том есть и стыд»; «Убей Бог стыд, все пойдёт нипочём»; «Стыд — та же смерть»; «Лучше понести на гривну убытку, чем на алтын стыда»; «Стал сыт, так взял стыд»; «Стыдненько, да сытненько»; «Бесстыжих глаз и дым неймёт»; «Жили, жили, а стыда не нажили»; «Стыд под каблук, а совесть под подошву». Познание Традиционное общество не было, как это часто представляли его критики, обществом обскурантистским. Существовали запреты в отношении ересей как отступления от принятых Церквей догм, но не познания как такового. Жизнь человека мыслилась как познание добра и зла. Познать, что есть добро и зло, и отделить 232 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения их друг от друга создавало основу образования и воспитания. Образ Древа познания в Библии соотносился с образом Древа познания добра и зла. В иудейской традиции считалось, что запрет на вкушение плодов от Древа познания был установлен до субботы. Адам и Ева наказывались не за устремление к познанию, а за то, что они не пожелали ждать до установленного срока (вступили на путь познания, не будучи ещё к нему подготовленными). Человеку надлежало стремиться к познанию: во-первых, окружающего мира; во-вторых, самого себя; в-третьих, Бога и божественного замысла. Познание окружающего мира начиналось с практического опыта наблюдения за природой, связанного с аграрным трудом человека. Познание самого себя — эта установка ещё со времён Дельфийского храма представлялась в качестве важнейшего императива. Познание Бога понималось как важнейшая задача для человека. Человек, познающий Бога, приближался к Богу и тем самым обеспечивал своё спасение. Познание не ограничивалось науками и преломление в любой человеческой деятельности. Научное познание являлось одним из его видов, наряду с религиозным познанием, художественным познанием, повседневным познанием и др. Познание не было тождественно знаниям. Важен был процесс получения знания, а не достигнутые промежуточные результаты. В современной школе, к сожалению, произошла подмена. Учащиеся, сдавая ОГЭ и ЕГЭ, должны именно демонстрировать знания, а не свою готовность к познанию мира. Творчество Бог, согласно представлениям авраамических религий, является Творцом всего сущего. Создание Господом мира было высшим проявлением творчества. Созданный по образу и подобию Божьему человек также обладает способностью творить, и эта его способность сакрализовывалась традицией. В исихазме, оказавшем огромное влияние на становление русской религиозности, идея богоугодности творчества выражалась концептом соработничества человека и Бога (синергией). Глава 5. Традиционные ценности: «белый ценностный пакет человечества» | 233 Творчество, сообразно с античной философией, было связано с обретением человеком состояния катарсиса. Посредством катарсиса происходило нравственное возвышение человека, его духовное и эмоциональное очищение, создавалось ощущение счастья. При подавлении творческой перспективы закрывались для человека и врата катарсиса. Лишённый ориентира восхождения, человек впадал в перманентную депрессию, он начинал себя считать несчастным. Ошибочно думать, что традиционное общество блокировало творчество. Как раз, наоборот: чтобы стать мастером, ремесленник должен был создать шедевр — неповторимое произведение искусства. Устное народное творчество — в творческий процесс был включён весь народ. Кто был, к примеру, автором былин об Илье Муромце? Правильным ответом будет — весь русский народ. Творчество отделялось от себялюбия: важнее было создание шедевра, а не авторство. Модерн, казалось бы, раскрепощал творческую энергию человека, что выразилось, в частности, в высокой динамике научных открытий. Но, вместе с тем, индустриальная эпоха привела к возникновению феномена конвейеризации. Устанавливаются стандарты и шаблоны. Труд под возрастающим бюрократическим контролем всё более рутинизируется. Бюрократизм и патогенность убивают творчество. А без творчества создание нового, в целом движение вперёд невозможны. Загнанная в бюрократические лекала деятельность учёного и педагога оказывается фактически блокирована. Львиная доля времени представителей творческих профессий тратится теперь не на творчество, а на представление отчётов и заполнение форм. То, что это сказывается не только на личности человека, но в итоге и на государственной безопасности — очевидно. Постмодерн подрывает ценность творчества с другой стороны. За творчество выдаётся любой вид самовыражения, отступления от нормы. В качестве творческого продукта преподносятся зачастую извращения, абсурдизм, эпатаж. Несмотря на провозглашаемый ориентир раскрытия творческих потенциалов человека, можно говорить об усугубляющемся кризисе ценности творчества. 234 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения Учительство — ученичество Учитель для традиционного общества являлся фигурой сакральной. Через отношения «учитель — ученик» осуществлялась в социуме трансляция ценностей и знаний. Транслировался прежде всего духовный опыт цивилизаций. Учитель учил жизни, и учительство никогда не сводилось к формированию компетенций. Отношения «учитель — ученик» носили всегда личностный, субъектсубъектный характер, можно было даже говорить об определённой форме духовного родства между ними. Великими учителями считались создатели религиозных учений. Христос был учителем апостолов, апостолы стали учителями всего человечества. На любом историческом этапе имелись признанные учителя общества и учителя человечества. Сегодня определиться с тем, кого можно считать учителем российского народа и, тем более, учителем всего человечества, довольно проблематично. И не в отсутствии ли учителей следует искать причины постигшего мир духовного кризиса? Учитель, как и воин, является столпом системы национальной безопасности. Получаемые от учителя учеником знания и ценности — это тот потенциал, который при столкновении государств оказывается либо выше, либо ниже, чем у противника, что и оказывается в итоге фактором побед и поражений. Оскару Пешелю — известному немецкому географу и антропологу — принадлежит часто ошибочно приписываемое О. Бисмарку высказывание: «Народное образование играет решающую роль в войне… когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем». В противоречии с традиционной ценностью учительства выступает закреплённый на уровне закона взгляд на образование как услугу. Учитель есть педагог — буквально — ведущий ребёнка. При образовательной услуге нет педагога, а отношения «учитель — ученик» заменяются отношениями «коучер — клиент». Десакрализует статус педагога в современной России и то социально аутсайдерское положение, которое занимают в реальности школьные учителя. Низкая заработная плата, беззащитность перед буллингом со стороны школьников, бюрократический прессинг Глава 5. Традиционные ценности: «белый ценностный пакет человечества» | 235 всякого рода административных структур — о какой сакральности при такой ситуации может идти речь? И в контексте объявленного Президентом России 2023 года годом педагога и наставника поставить задачу восстановления традиционной роли учителя в обществе было бы крайне важно. Высшая цивилизационно-идентичная власть Высшая власть в традиционном обществе обладала атрибутами сакральности. Правитель государства являлся персонифицированным символом всего социума. Дискредитация этого символа означала оскорбление народа — всех и каждого. Отдавая жизнь за правителя, герои отдавали её не за персону непосредственную, а за персонификацию разделяемых народом традиционных ценностей. «Жизнь за царя», — называлась посвящённая подвигу Ивана Сусанина, используемая в системе национальных нарративов знаменитая опера М. И. Глинки. «За Родину! За Сталина!» — с этими словами шли в бой герои Великой Отечественной войны. И на Сталина переносилась в этом случае та сакральность, которая прежде связывалась с фигурой царя. Царь обладал высшей харизмой, являлся помазанником Божьим. Он в этом отношении не был фигурой сугубо светской. Вне религиозной системы координат вся система царской (пропущено слово?) не могла быть адекватно понята. Традиционная система жизнеустройства не являлась деспотией, понимаемой в западном обществоведении в качестве неограниченной власти деспота. Более правильным было бы определение этой системы в качестве теократии. Праведное государство управлялось непосредственно Богом через фигуру царя — помазанника Божьего. И царь был легитимен только тогда, когда его деятельность и образ соотносились с закрепляемыми религией традиционными ценностями. Тогда он был царь подлинный. Если же правитель отступал от традиции, его считали узурпатором, самозванцем, обличали как антихриста. Сорок вторая статья Основных законов Российской империи определяла вероисповедальный принцип монархов: «Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хра- 236 | Традиционные ценности: