ный суд, выносящий решение, исходя из критерия социального гуманизма Профессиональный суд, выносящий решение, исходя из состязательного поединка сторон в трактовке законодательства Система общественного порядка Двухуровневая — государство в лице МВД и народ в лице народных дружин, милицейская модель Полицейская модель преимущественного функционального подчинения органов общественного порядка Спорт Идеология командного духа; верность команде; в командных видах спорта акцент на игру в пас; ведомственный принцип организации клубов Идеология спортсмена-профессионала, способного выступать за любой клуб; акцент на демонстрацию индивидуальных качеств и заработок; регионально-муниципальный принцип организации клубов Жилищно-коммунальное хозяйство Государственная система жилищно-коммунального обеспечения Ассоциативная контрактная модель обеспечения ЖКХ Общественное питание Производственные столовые, репродуцирующие модель коллективной общинной трапезы Система быстрых уличных закусочных 128 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения ное основание бытия. Менялся исторически политический язык, но в своих основаниях идеология России раз за разом, после смут и подмен в сути своей воспроизводилась. Для раскрытия этого воспроизводства целесообразно посмотреть на константы русских идеалов. Безусловно, в истории России выдвигались самые разные политические концепты, отражая индивидуальность и партийную принадлежность их авторов. Но существуют, как известно, частности и доминанты. Доминанты воспроизводили исторически культурную матрицу русской мысли. Каковы же эти доминантные характеристики? Во-первых, эсхатологичность. В структуре времени русская мысль принципиально отличается и от европейской, и от азиатской. Если Запад акцентирован в восприятии времени на настоящем, а Восток — на прошлом, то Россия — на будущем. Это будущее мыслилось не в категориях краткосрочности, среднесрочности, долгосрочности, а в перспективе исторического финала. Русские всегда в каждый исторический момент были убеждены, что живут во времена апокалипсиса (в том числе апокалипсиса светского) и находятся в эпицентре Армагеддона. Большевики также были эсхатологами, понимая революцию в апокалиптическом смысле. Советский коммунизм в этом смысле представлял вариант нерелигиозного или квазирелигиозного эсхатологизма. Утрата эсхатологических ориентиров (деэсхатологизация) являлась неучтённым фактором гибели СССР. Постсоветский период характеризовался, с одной стороны, переориентацией на конъюнктуру времени, что представляло собой, безусловно, разрыв с традицией русской эсхатологии, но с другой — поиском новых семантических линий эсхатологического дискурса. И последняя составляющая с течением времени всё более усиливалась, подведя фактически к запросу о выдвижении новой идеологии России с опорой на новую эсхатологию. И без эсхатологии легитимизировать заявляемые властью сегодня ценности государствостроительства, по-видимому, не получится. Во-вторых, мессианство. Ментальная матрица России была выработана на основании глубокого переживания идеи христианской жертвенности. Христос восходит на Голгофу для того, что- Глава 4. Ценностно-смысловая матрица новой идеологии России | 129 бы победить смерть и спасти человечество. Россия также брала на себя функцию спасения мира от торжествующей в нём неправды и порабощения. Объектом спасения оказывалось в том числе и западное сообщество. Спасать, в действительности, приходилось — и от Наполеона, и от Гитлера. В-третьих, альтернативность Западу. Основным вызовом для России на всём протяжении её истории являлся вызов западного проекта. Россия выдвигала альтернативный проект и тем опровергала универсальность западнической модели развития. В этом отношении она выступала и позиционировалась перед незападным миром как анти-Запад. Отвечая на вызов Запада, одна часть мыслителей выступала за принятие западной платформы (западники), другая — за следование русскому пути (славянофилы, патриоты, евразийцы, русская партия и т. п.). В-четвёртых, дихотомичность. Русская общественная мысль выстраивалась на приёме полярных противоречий — дихотомий. В фундаменте своём это были противоречия между добром и злом. И добро, и зло имели конкретизированное политическое и геополитическое выражение. Борьба с вселенским злом составляла функциональное назначение праведного государства. В-пятых, соборность. Коллективистские ценности являлись во все времена базовыми для русской национальной рефлексии. Таковыми они остаются, по данным международных социологических опросов, и сегодня, несмотря на произошедшие постсоветские инверсии. Элементарной структурой русского мира рассматривалась община, и принципы общинности предполагалось перенести на всю Россию. Другим базовым основанием коллективистской матрицы являлся соборный принцип организации Церкви. Отсюда — категория соборности как русский политический язык выражения ценности коллективизма. Аналогия с собором связывалась с пониманием того, что объединение людей в коллектив должно быть не просто их организационным суммированием, духовным соработничеством. В-шестых, идеократизм. Государственность выстраивалась не снизу вверх, а сверху вниз от высшей идеи. Верховный лидер — глава государства — имел легитимность только ввиду принятия и реализации высшей идеи. В этом отношении маркировка его че- 130 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения рез категории деспотии, автократии, тирании не соответствует русскому пониманию природы власти. Русское государство в период доминации религиозного сознания было теократичным, в период модерна — идеократичным. В-седьмых, нравственное преображение. Целевым политическим ориентиром являлось построение нравственного государства. Достижение этого ориентира предполагало изменение самой природы человека, его нравственное преображение. Существовало антропологическое измерение политики, которое воспринималось главным. Идея нравственного преображения составила суть предложенной России версии развития. Развитие мыслилось не как количественный рост материальной сферы, а именно как качественное изменение самого человека. И эта модель развития предлагалась как альтернатива для мира, составив, в частности, суть русского модерна. Ключевые метафоры Идеология как стройная система ценностей и смыслов, имплементируемых в практику государственного управления, может включать и ряд мотивационных идеологем. Такие идеологемы в качестве метафор уже циркулируют в широком общественном дискурсе. Задача заключается в систематизации. «Русский чертёж» может опираться, в частности, на следующие метафоры историософии России: «Русская мечта», «Русский ковчег», «Русский собор», «Русская сотериология», «Русское преображение», «Русский катехон». Русская мечта Любая система должна характеризоваться, как минимум, в двух аспектах измерения — реальном и идеальном. Развитие и есть движение от реального состояния к идеалу. Идеалы различных общностей могут отличаться друг от друга. Соответственно, и универсальной модели развития не может существовать. Если та или иная общность идёт по пути приближения к собственным идеалам, Глава 4. Ценностно-смысловая матрица новой идеологии России | 131 то она развивается, при отступлении от них — она деградирует. В этом отношении принципиально важно зафиксировать три качественных состояния российской цивилизационной общности: Россию реальную, Россию идеальную и анти-Россию. Социальная мечта и есть общественный идеал. Русская мечта всегда состояла в создании системы гармоничного мироустройства, основанной на любви и братстве. В этом смысле русская мечта отличается и от мечты американской, и от мечты китайской. Не индивидуальный успех и не мировое господство определяли русский идеал, а императив гармонизации мира. Сегодня это, в частности, выражается в отстаивании принципа многополярности мироустройства. Русский ковчег Уникальность Ноева ковчега состояла в том, что в нём нашлось место каждому, в которой есть дух жизни. От детей Ноя пойдут в послепотопное время все человеческие цивилизации. Ковчег исходно содержал в себе потенциал множественности жизни, и эта идея являлась ключевой. Россия в этом плане и есть цивилизация — ковчег. Её жизнеустройство исходно выстраивалось как соединение всех в братской любви друг к другу: представителей разных народов, разных языковых семей, разных рас, даже разных религий. Причём это не было «плавильным котлом», в котором этносы переплавлялись бы во что-то подобное друг другу, а именно ковчег, где находился отсек для каждого, и идентичность каждого признавалась безусловной ценностью. Также по принципу ковчега строилась и Византия. Но византийский ковчег был потоплен. Его потопление произошло потому, что были открыты перегородки, и мир скверны стал заполнять пространство ковчега. Падение Второго Рима и было потоплением византийского ковчега. Россия могла учесть допущенные ошибки как в проектировании ковчега, так и в лоции. Запад, в отличие от России, никогда не жил по принципу ковчега. Там либо шли истребления и ассимиляции всех инаковых, либо происходило отречение от любых цивилизационных идентифика- 132 |