ослеживается — племенная традиция, религиозное учение, светское учение (идеология), автономное от мировоззренческих систем законодательство, распад правосознания. Секуляризация права, выхолащивание в нём ценностных компонент привело исторически к тому, 180 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения что закон перестал со временем быть тем фундаментом, на основе которого можно было бы выстраивать общественное здание. Оказалось, что нужно нечто большее, помимо закона. Общим местом дискурса о «русской идее» является указание на характерный для национального сознания России правовой нигилизм. Отсюда следует утверждение об имманентном русском анархизме. Русскими будто бы посредством законов нельзя управлять. Им подавай вождя — харизматика, вооружённого идеей — откровением. О дифференциации рационального (основанного на законах) — западного, традиционного (основанного на традициях) — восточного и харизматического (основанного на волеизъявлениях государственного лидера) — российского типов правосознания рассуждал в своё время Макс Вебер. Констатация вроде бы правильная, но практически вредная. Из неё следует вывод о бесполезности попыток нормативно-правового регулирования в России, а, соответственно, и оптимизации российского законодательства. Было бы, вместе с тем, искажением действительности утверждать, что в русском народе сложилось безусловное почитание закона. У разных народов исторически, под влиянием разных факторов, сложилась различная степень принятия или отторжения правовых норм. Для ментальности немца, как известно, характерен инструктивизм, соотносящийся с принятием закона как общего правила общежития. Русские, наоборот, относились к законам с известной долей скепсиса. В общественной рефлексии имела широкое распространение тема неправедности закона. «России, — заявлял славянофил Ю. Ф. Самарин, — нужны не реформы, а люди». Ещё в XIX веке поэт-юморист Б. Н. Алмазов вложил в уста известного славянофила К. С. Аксакова такое стихотворение: По причинам органическим Мы совсем не снабжены Здравым смыслом юридическим, Сим исчадием сатаны. Широки натуры русские, Нашей правды идеал Не влезает в формы узкие Юридических начал… Глава 5. Традиционные ценности: «белый ценностный пакет человечества» | 181 О скептическом отношении к закону и праву свидетельствуют, в частности, русские пословицы. Конечно, среди пословиц можно отыскать разные примеры, но всё-таки негативное отношение к закону и праву в целом в них доминировало: «Где закон, там и обида»; «Закон — что дышло: как повернул, так и вышло»; «Закон — что паутина: шмель проскочит, а муха увязнет»; «Законов свод, а мы в обход»; «Законы — миротворцы, да законники — крючкотворцы»; «На то и закон, чтоб его обойти»; «Не бойся вечных мук, а бойся судейских рук»; «Нужда крепче закона»; «Перед Богом ставь свечку, перед судьёю — мешок»; «Суд да дело — собака съела»; «Судья, что плотник: что захотел, то и вырубил»; «Хоть бы все законы пропали, только бы люди правдой жили»; «Что мне законы, когда судьи знакомы»; «В земле черви, в воде черти, в лесу сучки, в суде крючки — куда уйти!». Нельзя, впрочем, сказать, что скепсис в отношении закона — исключительная черта русской ментальности. Вот, например, для сравнения еврейские пословицы: «Исполнители закона страшнее самого закона» или «Нечестивый судья все законы в кармане держит». А вот английская пословица: «Один закон для богатых, а другой — для бедных». Теперь румынская: «Человек, обращающийся к закону, часто теряет быка, чтобы получить кота». А это уже пословица тамильская: «Закон у знатных в руках». Не ставится задачи оценить, какой из народов более нигилистичен в правовом отношении, а какой — более законопослушен. Приводимые пословицы выявляют фундаментальную проблему несовершенства законодательства, используемого в отрыве от базовых ценностей общества. Ни один закон не может в принципе предусмотреть обстоятельства каждой индивидуальной ситуации. Он даёт только шаблон, но не может предвидеть конкретики. И в этой ситуации на первый план выходят толкование закона и толкователи. Их в народной традиции часто именуют законниками подобно тому, как законни- 182 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения ками в Новом Завете именуются иудейские истолкователи Закона, которых обличал Христос. При толковании же толкователь может руководствоваться и часто руководствовался своекорыстными интересами. В судах выигрывают богатые, знатные и влиятельные и проигрывают бедные. Вот против этой неправды судов и была направлена народная рефлексия. Юристы отвечают на это, что, помимо «буквы закона», есть ещё «дух закона». Но что такое дух закона, и откуда он берётся? Очевидно, это высшие ценности, которые и имплементируются в право. Говоря другими словами — это идеология. Следовательно, можно говорить, что без идеологии закон не функционален. Соответственно, в этой логике должны появиться инстанции, следящие за соответствием законов и их реализации высшим ценностям государства. Закон есть важнейшая основа для организации социальной жизни. Но для жизни духовной Закона недостаточно. Об этой недостаточности рассуждал ещё митрополит Иларион Киевский в «Слове о Законе и Благодати». Закон был дан Богом через Моисея евреям, благодать — через Иисуса Христа всему человечеству. На Законе строилась традиция Ветхого Завета, но, начиная с Христова пришествия, в отношениях между людьми должно действовать уже не право, но любовь. Превосходство Благодати над Законом, а христиан над иудеями составило главную мысль «Слова…» Илариона: «Ибо отошёл свет луны, когда солнце воссияло, — так и Закон (отошёл), когда явилась Благодать; и стужа ночная сгинула, когда солнечное тепло землю согрело. И уже не теснится в Законе человечество, но в Благодати свободно ходит. Ведь иудеи при свече Закона делали своё оправдание, христиане же при благодатном солнце своё спасение созидают. Так, иудеи тенью и Законом оправдывались, но не спасались, христиане же Истиною и Благодатью не оправдываются, а спасаются. Ибо у иудеев — оправдание, у христиан же — спасение. И поскольку оправдание — в этом мире, а спасение — в Будущем Веке, иудеи земному радуются, христиане же — сущему на Небесах». Лучшими же словами о недостаточности Закона являлись слова Нагорной проповеди Христа. Притом Христос исходно указывает, что не отменяет Закона, но развивает его. Закон запре- Глава 5. Традиционные ценности: «белый ценностный пакет человечества» | 183 щал убийство, Христос же говорил о греховности вражды и гнева, к нему приводящих. Закон запрещал прелюбодеяние, Христос же осуждал сами прелюбодейские мысли. Закон запрещал нарушение клятвы, Христос же говорил — не клянитесь вовсе. Закон требовал равного возмездия за совершённое зло, Христос же наставлял отвечать на зло добром, на ненависть — любовью. Закон предписывал любить ближнего и ненавидеть врагов, Христос же провозглашает — «любите врагов ваших». Природа Человек составляет единую с природой экосистему. Попытка доминировать человека над природой оборачивается экологическим кризисом и угрозами для самого человеческого существования. Традиционное общество было адаптивно к окружающей природной среде. Природа давала человеку основы существования, и он относился к ней как к родственному субъекту. Сакрализация природной среды имела место у всех народов и во всех странах в период домодерна. Но с вступления в модерн ситуация принципиально изменилась. Слова героя И. С. Тургенева — «природа не храм, но мастерская» — отразили суть произошедшего изменения. Возможное объяснение истоков социального инжиниринга лежит в противопоставлении исторических принципов «гонии» и «ургии». Традиция «гонии» — рождения подразумевала сакрализацию природы и родовой (в широком понимании — национальной) преемственности. Ургийность секулярного общества соотносилась с архетипом человека-преобразователя. США явились наиболее адекватным историческим воплощением принципа ургийности. Гонические категории — «род», «природа», «народ», «родина» — в ургийной культуре окончательно перечёркивались. Хищническое отношение к природе предопределено в значительной мере современной системой общественного устройства, основанной на неограниченной рыночной конкуренции и ориентире прибыли. Однако подсказываемые перед угрозами усиливающего- 184 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения ся экологического кризиса рецепты — назад в природу или нулевой рост — невозможны в реализации и политически вредны. Невозможны они потому, что ограничить запретительными мерами техническое и технологическое развитие не получится. Политический вред связан с использованием экологических требований и ограничителей роста в качестве фактора сдерживания незападных государств и закреплением как статус-кво доминирования Запада. Соединить развитие и сохранение природного баланса принципиально возможно. Такие возможности открываются за счёт науки. Однако внедрение соответствующих технологий возможно только при доминирующем присутствии государства в экономике и плановом хозяйстве. «Дикий капитализм» не совместим не только с человеком, но и с природой в целом. По экспертным оценкам, Россия обладает где-то 22% мировых природны