а», есть ещё «дух закона». Но что такое дух закона, и откуда он берётся? Очевидно, это высшие ценности, которые и имплементируются в право. Говоря другими словами — это идеология. Следовательно, можно говорить, что без идеологии закон не функционален. Соответственно, в этой логике должны появиться инстанции, следящие за соответствием законов и их реализации высшим ценностям государства. Закон есть важнейшая основа для организации социальной жизни. Но для жизни духовной Закона недостаточно. Об этой недостаточности рассуждал ещё митрополит Иларион Киевский в «Слове о Законе и Благодати». Закон был дан Богом через Моисея евреям, благодать — через Иисуса Христа всему человечеству. На Законе строилась традиция Ветхого Завета, но, начиная с Христова пришествия, в отношениях между людьми должно действовать уже не право, но любовь. Превосходство Благодати над Законом, а христиан над иудеями составило главную мысль «Слова…» Илариона: «Ибо отошёл свет луны, когда солнце воссияло, — так и Закон (отошёл), когда явилась Благодать; и стужа ночная сгинула, когда солнечное тепло землю согрело. И уже не теснится в Законе человечество, но в Благодати свободно ходит. Ведь иудеи при свече Закона делали своё оправдание, христиане же при благодатном солнце своё спасение созидают. Так, иудеи тенью и Законом оправдывались, но не спасались, христиане же Истиною и Благодатью не оправдываются, а спасаются. Ибо у иудеев — оправдание, у христиан же — спасение. И поскольку оправдание — в этом мире, а спасение — в Будущем Веке, иудеи земному радуются, христиане же — сущему на Небесах». Лучшими же словами о недостаточности Закона являлись слова Нагорной проповеди Христа. Притом Христос исходно указывает, что не отменяет Закона, но развивает его. Закон запре- Глава 5. Традиционные ценности: «белый ценностный пакет человечества» | 183 щал убийство, Христос же говорил о греховности вражды и гнева, к нему приводящих. Закон запрещал прелюбодеяние, Христос же осуждал сами прелюбодейские мысли. Закон запрещал нарушение клятвы, Христос же говорил — не клянитесь вовсе. Закон требовал равного возмездия за совершённое зло, Христос же наставлял отвечать на зло добром, на ненависть — любовью. Закон предписывал любить ближнего и ненавидеть врагов, Христос же провозглашает — «любите врагов ваших». Природа Человек составляет единую с природой экосистему. Попытка доминировать человека над природой оборачивается экологическим кризисом и угрозами для самого человеческого существования. Традиционное общество было адаптивно к окружающей природной среде. Природа давала человеку основы существования, и он относился к ней как к родственному субъекту. Сакрализация природной среды имела место у всех народов и во всех странах в период домодерна. Но с вступления в модерн ситуация принципиально изменилась. Слова героя И. С. Тургенева — «природа не храм, но мастерская» — отразили суть произошедшего изменения. Возможное объяснение истоков социального инжиниринга лежит в противопоставлении исторических принципов «гонии» и «ургии». Традиция «гонии» — рождения подразумевала сакрализацию природы и родовой (в широком понимании — национальной) преемственности. Ургийность секулярного общества соотносилась с архетипом человека-преобразователя. США явились наиболее адекватным историческим воплощением принципа ургийности. Гонические категории — «род», «природа», «народ», «родина» — в ургийной культуре окончательно перечёркивались. Хищническое отношение к природе предопределено в значительной мере современной системой общественного устройства, основанной на неограниченной рыночной конкуренции и ориентире прибыли. Однако подсказываемые перед угрозами усиливающего- 184 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения ся экологического кризиса рецепты — назад в природу или нулевой рост — невозможны в реализации и политически вредны. Невозможны они потому, что ограничить запретительными мерами техническое и технологическое развитие не получится. Политический вред связан с использованием экологических требований и ограничителей роста в качестве фактора сдерживания незападных государств и закреплением как статус-кво доминирования Запада. Соединить развитие и сохранение природного баланса принципиально возможно. Такие возможности открываются за счёт науки. Однако внедрение соответствующих технологий возможно только при доминирующем присутствии государства в экономике и плановом хозяйстве. «Дикий капитализм» не совместим не только с человеком, но и с природой в целом. По экспертным оценкам, Россия обладает где-то 22% мировых природных ресурсов. Однако при существующей системе мирового и российского устроения все эти ресурсы не работают на Россию. Соответственно, система должна быть изменена таким образом, чтобы российская природа являлась основанием российского цивилизационного прорыва. Соборность, общинность Все мыслители, писавшие о русской идее или о цивилизационной системе России, противопоставляли связываемые с ними ценностные ориентиры западному индивидуализму. Различалось в этом плане само понимание человека. На Западе это был человек-индивидуум, буквально в переводе с латинского на греческий — атом. В России человек понимался как существо общинное, собрат во Христе, становящееся собственно человеком только в соединении с другими людьми. Отсюда, вместо западного педагогического императива индивидуализации следовал императив социализации. Современные сравнительные социологические замеры подтверждают соответствующую особенность российской цивилизации. Во всех них, при использовании разных методик, Россия оказывается в группе стран с сильно выраженными коллективистскими ориентирами. И это несмотря на системное насажде- Глава 5. Традиционные ценности: «белый ценностный пакет человечества» | 185 ние индивидуалистических ценностей постсоветской пропаганды и формируемой по голливудскому образцу культурной продукции. Истоки российского антииндивидуализма можно обнаружить в русской общине. В суровых климатических условиях России выжить человек мог только в коллективе. Русский мир являлся трудовой общиной, что отличало его от общин родовых. Не исключено, что в этой особенности была заложена блокировка националистических моделей, как производных от родо-племенного, выстраиваемого по принципу крови, восприятия. Общинность, кроме того, сопрягалась с консолидирующими установками православной церкви. Неудачной оказалась столыпинская попытка демонтажа общинного землевладения в России. Несмотря на соответствующую правительственную поддержку, весьма незначительная часть крестьян приняла решение о выходе из общины. Большинство из них потом снова вернулось в структуры крестьянского «мира». Создаваемая впоследствии колхозная система во многом репродуцировала традиционную для России форму социального устройства села. Такого же рода псевдоморфизмом являлось устройство государства как выстраиваемой снизу вверх системы советов. «Только благодаря своей уцелевшей общине, своему миру, — писал консервативный экономист С. Ф. Шарапов, — и стало Великорусское племя племенем государственным; оно одно из всех Славянских племён не только устроило и оберегло свою государственность, но и стало во главе общерусского государства… Община явилась хранилищем и Христовой веры, и народного духа, и исторических преданий…». Общинное землевладение соотносилось с национальным идеалом соборного единения. Община брала на себя функции организации вспомоществования всем миром отдельным крестьянским хозяйством. Другим её назначением являлось решение социальных задач, что соотносилось с критериями социализированного типа экономики (рассмотрение экономических успехов с точки зрения социальной справедливости). Даже западник А. И. Герцен отмечал опровержение русской общинной системой хозяйствования теории мальтузианства. Модель общины была положена в организацию «русской артели», представлявшей собой исключительно национальную фор- 186 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения му хозяйственной самоорганизации и самоуправления. Неслучайно А. И. Герцен называл артели передвижными общинами. Артельщиков связывала круговая порука, солидарное ручательство всех за каждого. Возведённое в принцип существования равноправие членов артели позволяет противопоставлять её капиталистическим предприятиям (в литературе используется характеристика их как антикапиталистических организаций). Уместно также говорить об особом феномене русской трудовой демократии. В Российской империи были известны случаи, когда вся деревенская община составляла собой артельное объединение. О высокой трудовой эффективности артельного труда может свидетельствовать опыт форсированного строительства в течение 10 лет Великой Сибирской магистрали, проложенной главным образом руками артельщиков. Лишь 8 тыс. человек было задействовано в прокладке 7,5 тыс. км железнодорожного полотна. Очевидно, что опыт общинно-артельной трудовой демократии в России может быть, в соответствии с национальными традициями экономической жизни, использован и в современной управленческой практике. При обозначении соответствующих социальных установлений России