я. Идеология, принятая государственной властью с начала 1990-х годов, характеризовалась следующими смысловыми позициями: либерализм, западноцентризм, капитализм, социал-дарвинизм и антисоветизм. По прошествии времени все эти столпы зашатались. Первым рухнул столп либерализма. Быть либералом стало фактически означать быть антигосударственником, врагом России. Западноцентризм не мог не рухнуть в условиях санкций, а фактически вступления в острую фазу цивилизационной войны Рос- 22 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения сии с Западом. Западнические бастионы, безусловно, ещё сохранились, но как идеология западничество перестало быть уместным. Социал-дарвинизм из сознания элит, противопоставляющих себя «нищебродам», не был вытравлен. Но уже публично своё пренебрежение народом высказывать стало, как минимум, не принято. Это завершилось после так называемой «революции норковых» 2011–2012 годов. Обнаружилось, что те, кто относятся к народу как к «быдлу», «ватникам», «анчоусам», относятся враждебно и к российскому государству. Столп капитализма по-прежнему подпирает основание системы. По-прежнему управление приравнивается к менеджменту. По-прежнему рынок рассматривается как исходное и незыблемое условие. Но капитализм как систему сильно лихорадит не только на национальном, но и глобальном уровне. О необходимости отказа от капитализма заговорил даже Римский клуб, уж на что, казалось бы, глобалистская организация. Об исчерпанности современной модели капитализма заявил в 2021 году и Президент России В. В. Путин. Капитализм обнаружил особую нефункциональность в чрезвычайных ситуациях цивилизационной войны. И вот уже на уровне властного дискурса заговорили об антирыночной рецептуре — государственном планировании, национализации, монополизации внешней торговли и внутреннего обмена, автаркизации и т. п. Антисоветизм из идеологической повестки, конечно, никуда не ушёл. Чтобы в этом убедиться, достаточно обратиться к антисоветским образам российского кино. Даже история Великой Отечественной войны не обходится без антисоветизма, возмущающего ветеранов. Мемориальная политика, репрезентуемая памятниками белогвардейцам, также может служить соответствующей иллюстрацией. Но шаг за шагом запросы на позитивные советские образы возрастают. Даже Сталин не даётся сугубо отрицательно, а представляется мудрым стратегом и управленцем (эффективным менеджером). Советский период истории был важнейшим звеном истории российской цивилизации, и советофобия неизбежно переходила в русофобию. Между тем, народ в своих симпатиях оставался преимущественно советским. И вот уже и на уровне власти начинается поиск нового исторического нарратива. 2022 год стал Глава 1. Традиционные ценностикак управленческая категория | 23 временем окончательного разрыва с прежней идеологией. Острота возникшей вокруг России ситуации требует, чтобы современный период затянувшегося идеологического транзита был завершён в ближайшее время. Опыт российского идеологического строительства Публично заявляемая деидеологизация могла вызвать представления, что время идеологий прошло. Действительно, идеология публично не манифестировалась, как это было в советское время. Но это не значит, что она отсутствовала. Сменились формы имплементации идеологии в практику. Получил распространение феномен постидеологии как модификации идеологии в период постмодерна. Постидеология представляет собой неартикулируемую идеологию. Ценности принимаются не как выбор на развилке, а как нечто само собой разумеющееся. К таким самоочевидным положениям относится, например, рынок, как будто бы альтернативы построения экономики не на рыночной основе и не существует. В действительности же ничего самоочевидного нет. «Самоочевидность» заявляется тогда, когда пытаются запретить иное. Но постидеология более не устраивает. Возник запрос на артикуляцию ценностей и смыслов России. Курс на ресуверенизацию России с необходимостью задаёт и реидеологизацию. Выдвижение Россией идеологии традиционных ценностей является сегодня ответом на вызов цивилизационной войны со стороны коллективного Запада. И прежде в истории она генерировала идентичные идеологии, отвечая на такого же рода вызовы. В этой логике «вызов Запада — ответ России» описывал развитие российской цивилизации А. Дж. Тойнби. Причём, ответ давался не на региональном уровне, а в масштабе человечества. Запад нёс, сообразно с российским видением, некие всечеловеческие угрозы. Россия, соответственно, отвечала сущностной повесткой развития всего мира. Первоначально, в рамках средневекового эсхатологического дискурса латинский Запад определялся в русском восприятии падшей частью мира, где находится престол Сатаны. 24 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения Оттуда и должен будет прийти на погибель мира антихрист. Отвечая на эту угрозу, на Руси генерируется идеология, в центре которой находится положение о государстве-катехон — удерживающем. Концепт Третьего Рима был в основе своей катехоноической доктриной. Государство-катехон удерживало мир от наступающего зла. Пока это праведное государство существует, зло не может окончательно восторжествовать. И функции удерживающей силы брало на себя Московское царство. Триада новой идеологии, сформулированной в правление Николая I — «православие, самодержавие, народность», являлась ответом на идущую с Запада дехристианизацию. Об этой угрозе прямо заявлял император в манифесте 1848 года, изданном в связи с событиями в Европе. Европа первая из цивилизаций пошла по пути секуляризма, транслируя секулярные позиции вовне. Фактически Россия и человечество в целом сталкивались с идущей с Запада пропагандой безбожия. Выдвигаемая Россией идеология православной государственности («православие, самодержавие, народность») являлась альтернативой европейскому секуляризму. Эпоха модерна задала новые адресуемые человечеству вызовы. Главным из них был вызов глобального распространения системы капитализма. Эта система, в ядре которой находились прибыль и конкуренция, приводила к фундаментальному искажению сущности человеческих отношений. Капитализм пожирал одну страну за другой. Извращалась сама природа человека. Идеологическим ответом России на этот вызов стал советский коммунизм. В реалиях цивилизационного подхода это был русский коммунизм как соединение коммунистического учения с традициями общинного бытия в России. Советская идеология заявляла о возможности жить иначе, чем при капитализме, о развитии не на основе конкуренции, а на основе солидаризации. Антропологическим измерением советско-российского ответа XX века являлось преодоление отчуждения человека от своей сущности при капитализме. И сегодня Запад продуцирует глобальные угрозы для человечества. Аккумулировано эти угрозы выражаются в распространении установок постмодерна, представляющем собой перспективу расчеловечивания человека. И вновь возникает запрос на аль- Глава 1. Традиционные ценностикак управленческая категория | 25 тернативную в отношении этого вызова идеологию. И вновь этот запрос адресуется России. Если исходить из логики альтернатив, то новая российская идеология должна быть антиподом идеологической повестки современного Запада. Соответственно, постмодерну, с его установками на релятивизацию, ценностные смешения, потребительство и однополые браки, должна быть противопоставлена фундаментальная, адресуемая всему человечеству русская альтернатива. И этот запрос приводит к традиционным ценностям. Именно традиционные ценности и есть идеологический антипод ценностям постмодерна. Перечень традиционных ценностей нуждается в уточнении И вот в самом начале 2022 года Министерством культуры был подготовлен проект Указа Президента об «Основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Проект был представлен на общественное обсуждение. Само понятие «традиционные российские духовно-нравственные ценности» появилось в правовом пространстве не впервые. Ранее соответствующий раздел об их защите был внесён в Стратегию национальной безопасности Российской Федерации. Разработанный Министерством культуры документ корреспондировал с принятой ранее Стратегией, вплоть до переноса из неё отдельных смысловых положений. Так, к примеру, в проект «Основ…» было взято положение об угрозе для традиционных ценностей деятельности США и их союзников, транснациональных корпораций, иностранных некоммерческих, экстремистских и террористических организаций. Критики обрушились на это положение в минкультовском документе, обвиняя разработчиков в искусственном нагнетании конфликта с Западом в сфере культуры. Но Министерство культуры в данном случае не более чем соотнесло содержание документа со Стратегией национальной безопасности. Но разве не должны соотносить со Стратегией национальной безопасности свою деятельность все институты государственной власти? Разве не является Стратегия 26 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения национальной безопасности интегративным для государства и общества документом? Сам ориентир — традиционные ценности — был выбран разработчиками Минист