х территориях. Современная российская депопуляция является не в последнюю очередь применения по отношению к России технологий демографической войны. Сокращение численности населения не могло в свою очередь не сказаться на трудовых и военных потенциалах, не приве- Глава 5. Традиционные ценности: «белый ценностный пакет человечества» | 227 сти к обезлюживанию и снижению хозяйственной освоенности территорий. Демографические войны в условиях создания единой мировой системы ведутся со стороны глобальной олигархии не только против отдельных стран, но и человечества в целом. Основной ориентир — сокращение «лишних людей», воспринимаемых в качестве социальной обузы, увеличивающих самим фактом своего существования финансовые расходы. Введение ТНК новых роботизированных технологий, замещение машиной труда человека актуализирует стремление олигархата сократить население. Средствами такого сокращения могут быть: пропаганда малодетности и бездетности, пропаганда гомосексуализма, гипертрофированная псевдоэмансипация женщин, распространение эпидемий, вооружённые конфликты, пандемии голода и др. Общее благосостояние Слово «добро» в русском языке могло пониматься и как противоположность злу, и как нажитое в хозяйстве имущество, материальный ресурс. И это для традиционного общества, в котором жизнь человека являлась перманентной борьбой за выживание, было неслучайно. С определённой периодичностью приходили голодные годы. Времена тучных коров, в соответствии с разгаданным Иосифом сном фараона, сменялись временами худых коров. Благосостояние социума в свете этой угрозы был не вопрос о материальном приоритете, а о выживании. Традиционные ценности ни в коем случае не являются пропагандой бедности. Апологии бедности в традиции не существовало. Напротив, тот правитель, при котором благосостояние народа возрастало, считался мудрым и оценивался высоко, а при котором народ разорялся — низко. Хороший хозяин в крестьянском мире, обеспечивавший праведным трудом благосостояние своей семьи, противопоставлялся лодырю. И если страна и народ будут материально процветать, то само по себе это процветание следует признать соответствующим идеологии традиционных ценностей. 228 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения Другое дело, что рост благосостояния должен относиться ко всему обществу. Ситуация, при которой богатеют лишь избранные, а народ еле сводит концы с концами, с позиции традиционных ценностей неприемлема. Должны существовать допустимые пороги имущественного неравенства, превышение которых должно строго пресекаться. Богатеть должна страна в целом, а не отдельные корпорации или олигархи. И только в связке процветания страны допустимо и процветание бизнеса. Совесть Сообразно с традиционными представлениями, существовало три вида суда: суд Божий (страшный суд, который состоится в конце времён), суд человеческий (светский, религиозный и общинный) и суд собственной совести. Суда человеческого можно было избежать, ввести его в заблуждение. Но ни от Божьего суда, ни от суда совести уйти невозможно. Совесть уподобляли суду А. С. Пушкин и Виктор Гюго. Законом, живущим внутри нас, называл совесть Иммануил Кант. Если бы не было совести, человека удерживал бы от преступлений только страх. И когда такой человек видел бы, что возмездия не последует, он наверняка пошёл бы на преступление. Общество с девальвировавшейся ценностью совести обречено на разгул криминала. Не в этом ли состоит, к примеру, причина повсеместного роста в современном мире коррупции? Потенциальный преступник может бояться разоблачения и сурового приговора. В некоторых странах, как известно, по сей день за коррупционные преступления предусмотрена смертная казнь. Но будет ли потенциальный преступник соблюдать закон, если он уверен в том, что его не раскроют, или в том, что будет защищён подельниками? В этом случае остаётся только один сдерживающий фактор от совершения преступления — совесть. Появление представления о совести соотносилось с формированием внутреннего мира человека. С позиций внутреннего мира человек оценивает себя в мире внешнем. Упразднить совесть фактически означало бы упразднение внутреннего мира человека. Глава 5. Традиционные ценности: «белый ценностный пакет человечества» | 229 В религиозном понимании совесть человека связана с наличием у него души. Это душа побуждает работать совесть. Но и совесть является прибором оценки состояния души человека. Об этом рассуждал, в частности, патриарх Московский и всея Руси Кирилл: «Сегодня понятие чистоты и грязи — это совершенно особое понятие, связанное с самим существованием рода человеческого, потому что чем интенсивнее развиваются техника, технологии, чем больше ресурсов люди потребляют, тем больше они загрязняют окружающую среду. Иногда это загрязнение становится смертельно опасным для жизни. Существует понятие «уровень загрязнения», выше которого наступают болезнь и смерть; и чтобы определить этот уровень, используются специальные приборы. Если прибор показывает, что уровень загрязнения слишком высок, то людей эвакуируют. Грязь несовместима с человеческой жизнью, и доказывать здесь ничего не нужно — всё является с полной очевидностью. Тот же самый закон действует и в духовной жизни, однако здесь всё нужно доказывать. Грязь, которая присутствует в нашей душе, так же опасна для нашей жизни — и духовной, и физической. Но как же определить этот уровень загрязнения души? Каким прибором можно измерить, насколько опасна эта грязь, покрывающая нашу душу? Такой прибор существует. Его изобрели не люди — Сам Господь создал его и вложил в природу каждого человека, чтобы он использовал этот прибор, постоянно замеряя уровень загрязнения своей души. Этим прибором является совесть. Но как физические приборы, которыми измеряют уровень материального загрязнения, можно разрушить, так можно вывести из строя и этот внутренний прибор — голос совести. И мы знаем, что бывают люди, о которых говорят: «у них совести нет», то есть у них разрушено это внутреннее мерило чистоты и правды. От такого человека можно ожидать всё, что угодно, у него нет понятия добра и зла — всё смешано; и уж тем более такой человек не способен измерять уровень своей собственной грязи». Особое значение в ракурсе проблематики традиционных ценностей имеет формулировка вопроса о совести в политике. Утвердился на каком-то историческом этапе, как нечто само собой ра- 230 | Традиционные ценности: стратегия цивилизационного возрождения зумеющееся, взгляд о невозможности сочетания политики с моралью. Та ложь, которая используется сегодня в мировом политическом дискурсе, позволяет говорить, что у нынешних когорт политиков атрофирована совесть. Совесть оказывается атрофирована и у целых сообществ. Как в противном случае можно было бы оценить ситуацию, когда после признания, что для обоснования вторжения в Ирак использовался заведомый подлог — «пробирка Пауэлла», никто в США ни на уровне власти, ни на уровне общества не счёл нужным не то чтобы покаяться, а хотя бы просто возмутиться произошедшим. Совесть как ценностный ориентир прямо отвергалась идеологами фашистской Германии. Она маркировалась, как химера. Отрицание совести лидерами нацизма восходило к низвержению её в ницшеанстве. «У меня нет совести! Мою совесть зовут Адольф Гитлер!» — провозглашал Герман Геринг. Понимал ли он чудовищность своего высказывания? Фактически заявлялось, что внутренний мир человека, с которым и сопрягалась совесть, передаётся некой персоналии, становящейся его распорядителем. Ненависть нацистов к ценности совести показывает, что она была для них раздражителем, а, соответственно, в ценностном смысле противостоит человеконенавистнической идеологии. Апелляция к совести — характерная черта русской народной семиосферы. На Западе она, напротив, возникала часто в ракурсе эпатажного аморализма как ложная, высмеиваемая интенция схоластической морали. В связке с совестью находилось понятие стыда. Под ним понималось внутреннее самонаказание человека за морально непристойный поступок. Внутренняя кара для русского человека была всегда страшнее внешней. «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского (так же, как и «Братья Карамазовы») с точностью сфокусировало эту специфику национальной аксиологии. Американская культура выступает в данном отношении антиподом российской. Для сознания американца понятие «стыд» в его русском восприятии не существует. «Самобичевание» человека в эгоцентрической ценностной системе бессмысленно. Чувство стыда сегодня вытравливается через массовую культуру и из сознания россиян. Его нет среди воспитательных ценностных ориенти- Глава 5. Традиционные ценности: «белый ценностный пакет человечества» | 231 ров российской школы. Между тем, без карающего внутреннего механизма совести ни одна моральная интенция не реализуема. Обратимся к русским народным филологемам, отражающим отношение к ценности совести: «Совесть с молоточком — и постукивает, и подслушивает»; «Совесть без зубов, а загрызёт»; «Как ни мудри, а совесть не перемудришь»; «За совесть и за честь хоть голову снесть»; «Добрая совесть — глаз Божий»; «Добрая совесть любит обличение»; «Есть совесть, есть и стыд, а стыда нет, и совести нет»; «В ком стыд, в том и совес