В тот же вечер он разругался с женой, которая перебрала с алкоголем на встрече с подругой. И ведь не остановили Милу от выяснений отношений, ни предупреждающий взгляд Стаса, ни рычащие нотки в его голосе. Будто чувствуя, что он срывает на ней накопившуюся злость, Мила впала в истерику. Второго скандала за день Стас не выдержал и поступил с женой также, как и с Лерой - запер в комнате до утра.
-Почему мы едем за город?
Стас вздрогнул, услышав удивленный голос дочери.
-Мы с мамой решили недельку пожить в доме.
Рената довольно улыбнулась и достала из кармана пальто телефон:
-Позвоню ей. Она уже проснулась?
Стас кивнул. Проснулась. И была не в лучшем расположении духа.
Мила встретила их у ворот, и едва Рената выбралась из машины, стиснула дочь в объятиях и повела ее в дом.
В холле пахло сладкой сдобой и корицей. Стас невольно улыбнулся, понимая, что жена решила загладить вину, приготовив его любимую выпечку - синнабоны с корицей. И поспешил на кухню, где громко смеялись жена и дочь.
После теплого семейного завтрака он уединился в кабинете и провел несколько часов за ноутбуком. Часы показывали полдень, когда он закончил с рабочими делами и засобирался ехать к Лере. Наверняка, голодной и обиженной.
Стас застегивал наручные часы, когда в кабинет заглянула Рената с подносом в руках. На нем стоял фарфоровый чайник, две чайные кружки, сахарница и, поломанная на кусочки, плитка молочного шоколада на блюдце.
-Пап, ты уже уезжаешь? - она поставила поднос на стол и уселась в кресло. - Куда?
- По делам.
- И не найдешь полчасика, чтобы выпить со мной чаю? С бельгийским шоколадом, на минуточку! Я его из Москвы привезла.
- Ты знаешь все мои слабости, - рассмеялся он и сел напротив дочери.
Она подала ему чашку, наполненную ароматным чаем.
-Надолго ты уедешь? - спросила Рената, подвинув к нему шоколад.
- К ужину вернусь.
- Па-а-ап, тут такое дело… - она вдруг стушевалась, с осторожностью взглянула на отца. - Пообещай, что не будешь ругаться!
- Нет, не обещаю, - напрягся Стас. Его изначально насторожил внезапный приезд Ренаты, а ее провинившийся вид сильнее разжигал в его сердце тревогу. - Говори, что случилось?
- Я хочу отчислиться из универа и на следующий год поступить в театральный, - выдала Рената и дергано прикусила губу.
Стас, не мигая, смотрел на дочь. Удар под дых. Хлесткий, как пощечина.
-Пап, - она судорожно сглотнула, уставившись на его руки. Стас и сам не заметил, как сжал кулаки. Чертыхнувшись, он потянулся за сигаретой.
- Ты продолжишь учиться на юр.факе, - сказал Стас, чиркнув зажигалкой.
- На ненавистном юр.факе, - заметила Рената.
- Это не имеет значения, - отрезал он, поднимаясь. Бессмысленный разговор. - Ты закончишь университет, и будешь руководить филиалом моей фирмы. Своего решения я не поменяю.
- Как ты не понимаешь, что у меня могут быть свои желания, противоположные твоим? - дочь вскочила с кресла и схватила его за руку. - В Москве я познакомилась с девчонками из театрального, ходила на их репетиции, и мне понравилось, пап! И я хочу выучиться и остаться в Москве работать.
- Я же сказал тебе, нет! - рявкнул Стас, сбрасывая ее руку. - Меня не волнуют импульсивные желания, когда дело касается твоего будущего. Оставь свои хотелки для матери, она поддержит любую дурь, которая придет тебе в голову. Но не я. Я не позволю единственной дочери собственными руками разрушить свое будущее. Этот вопрос закрыт, Рената. Услышу хоть слово об отчислении, приму меры, которые тебе не понравятся.
Стас вышел из кабинета, оставив там обиженную дочь, и быстрым шагом спустился по лестнице в холл. Мила проводила его тревожным взглядом, но благоразумно не стала останавливать.
По дороге к охотничьему домику, он успокоился и заставил себя не думать о разговоре с дочерью. Предвкушая встречу с Лерой, Стас пробирался по лесу быстрее обычного. И когда до домика осталось лишь несколько метров, он сорвался на бег.
И резко остановился у распахнутой двери, чувствуя, как ледяной волной накатывает страх. Дом был пуст.
-Лера! Лераааа! - Стас бросился в лес, заметался между деревьями, и звал девчонку, срывая голос до хриплого свиста. Безумие завладело им, вцепившись в горло ледяными пальцами. Он бежал, не разбирая дороги, не замечая резких ударов ветками по лицу. Легкие горели от быстрого бега, горло саднило от морозного воздуха, которым он надышался.