-Террон Оук, да, - кивнула Майя, прикусывая пухлую нижнюю губу, от которой Сег никак не мог отвести взгляда. – Я беседовала с ним несколько раз. Вот.
Она скинула Сегу копию разговора, которую он тут же получил по почте в своем тотализаторе.
-Ты читал? Террон утверждает, что дружил с семьей Данцлевич, но каждая беседа заканчивается его заверениями, что он не помнит имени брата Ригерона. Террон характеризует его, как «неказистого парня лет тридцати, может, больше, который появился в семье Данцлевич, когда они с Ригероном учились в средней школе. Ригерону на то момент исполнилось, хм, - Майя нахмурила брови, - примерно, одиннадцать-тринадцать лет.
-У нас в среднюю школу идут в семь, - хмыкнул Сег, приподнимая одну бровь и лукаво глядя на то, как Майя раздражается. – Итак, брат появляется и живет в семье Данцлевич немалое время, а Террон даже не помнит его имени? Это не кажется тебе подозрительным? Они в беседах с Ригероном о брате говорили «он», «субъект» и «брат» что ли?
- Террон сказал, что Ригерон болезненно реагировал на любое упоминание о брате, - развела Майя руками. – И еще… Террон много лет не общался с Ригероном, перекидываясь с ним лишь редкими сообщениями. Последний раз он видел Данцлевича на похоронах его матери.
-Друг, - хмыкнул Сег. – Если бы Поздний пропустил мой день рождения, конечно, я бы не обиделся, но общаться сообщениями и не встречаться. Что же это за дружба такая?
Майя нахмурилась и покрутила в руках скоросшиватель, стукая им о колено, затянутое черной тканью штанов. Ее зеленые глаза перебегали с одного предмета на другой, пока не остановились на лице Сега.
-У меня сложилось впечатление, что Террон чего-то мне не договаривает. Он не помнит имени брата Ригерона, но очень много деталей в его разговоре касались матери Данцлевича. К ней он сводил все беседы, которые мне удалось провести, о ней отзывался с теплотой и грустью, чуть ли не со слезами на глазах. Это, хм, выглядело странно, учитывая, что Террон немногим ниже тебя и грузнее в два раза.
-Он любил мамашу Данцлевич? – хмыкнул Сег, тут же принимая серьезный вид. – Это бы объяснило то, что Террон считает себя другом семьи, но после смерти матери Ригерона, сам Данцлевич мало его интересует.
-Да, именно об этом я и думала, но, разве, Террон не должен знать имени брата, будучи влюбленным в мать Ригерона? – спросила Майя, стуча пальчиками по папке. – На фото Ригерону и его брату чуть за тридцать, причем, я бы не сказала, что Ригерон выглядит намного младше. Даже, если предположить, что брат появляется в семье в двадцать лет, разве за десятилетие никто бы не выучил его имени наизусть? Что за бред?
-Ни друзей, ни родственников, ни знакомых, с которыми семья Данцлевич поддерживала бы связь, – произнес Сег себе под нос. – Дьявол, как же это удобно кому-то! Назначь-ка мне с Терроном Оуком встречу, хочу сам поспрашивать его о Ригероне Данцлевиче и их, так называемой, дружбе, - попросил он Майю. – И накопай мне имена всех коллег в правительстве, которые хоть что-то знают о Ригероне.
-С этим проблемы, - грустно вздохнула Майя. – Только Белый и Саша Митч знают о Данцлевиче достаточно, чего не скажешь об остальных. «Ну, помню такого. Неприметный и сгорбленный? Этот, в очках что ли? Тот тип, который вечно торчал у себя в кабинете и носа оттуда не казал?» Вот все, что мне удалось вытянуть из его коллег, Сег. Белый – дзеит с Аолы, который работает в правительстве совсем недавно, продвигал кандидатуру Ригерона в ставленники и вплотную занимался проектом Данцлевича, в котором нейтральные земли постепенно отказываются от притязаний на Северные пределы. Там же Данцлевич расписывает, как за несколько лет торговля с Южными пределами перерастает в массовый обмен товарами не за валюту, а по бартерной системе.
-Псих какой-то, - прервал Майю Сег. – Ты не находишь, что его проект – это полный бред? Кто согласится обменивать свой товар по бартеру, когда в Южных пределах всего в достатке, а в нейтральных землях дефицит чая и кофе, специй, шелка.
-А ты неплохо подготовился, - одобрительно произнесла Майя, улыбнувшись впервые с того момента, как они сели в сити-кар. – Да, проект Ригерона Данцлевича – это утопия, именно поэтому ему на помощь пришла Саша Митч – знаменитый политик, ярая противница войны с Северными пределами и член высшего круга правительства. Благодаря влиянию Саши Митч, Ригерона назначили ставленником Северных пределов. За него проголосовали трое из пяти членов высшего круга, и именно она заручилась поддержкой остальных, проголосовавших «за».